Но "пять пудов любви" не затемнены

Фото с сайта benefistheatre.com

Премьерный спектакль «Мне снился сон» в Московском театре «Бенефис» позволяет предположить, что театр вступил в новую фазу своего развития. Идея и постановка спектакля принадлежит художественному руководителю театра Анне Неровной. Она обратилась к ныне популярному жанру адаптации, соединив рассказ «Дама с собачкой» с пьесой «Чайка». Оба произведения сокращены. Появляется как персонаж Чехов, сочиняющий или комментирующий некоторые события фрагментами «Записных книжек» и писем.

«Чайка» (1896) была написана задолго до того, как вышла книга Юрия Тынянова «Архаисты и новаторы» (1929). В «Чайке» Чехов раскрыл конфликт между архаистами и новаторами – Тригориным и Треплевым. Их противостояние – философский центр спектакля. Но «пять пудов любви», о которых Чехов писал в письме к Суворину, в спектакле не затемнены. В спектакле они высвечиваются через творчество и творцов. Нина увлекается юным писателем Треплевым. Появившийся в усадьбе Тригорин, чьи книги приводят ее в восторг, отодвигает от нее Треплева. Через любовь раскрывается непримиримость старой и новой эстетики. Эта тема задается с самого начала. Ялта, на фоне моря Чехов (Данила Дробиков) сочиняет новый рассказ, у которого еще нет названия. К нему подсаживается некто, с кем Чехов вступает в диалог. Это герой его нового рассказа Гуров. «Дама с собачкой», время от времени прерывающая сюжет «Чайки», в финале воспринимается, как рассказ, который мог бы написать Треплев, если бы выбрал жизнь, а не смерть. Спектакль, длящийся два с половиной часа без антракта, смотрится с неослабевающим напряжением. Интерес вызывает и то, что в нем занята молодежь. Исключение – опытный актер Владимир Свешников (Сорин), отлично вписавшийся в молодежный ансамбль. Нельзя не отметить ироничного Дорна, молодого актера Юрия Бабанова в возрастной роли.

В центре спектакля - коллизия Тригорина (Альберт Кобровский) и Треплева (Сергей Саркиц). Тригорин, персонаж и исполняющий его актер, ненамного старше Треплева, персонажа и актера, что придает остротуих отношениям. Если обратиться к идее Тынянова о новаторах и архаистах, то критик в числе одного из примеров противопоставляет ровесников,Пушкина и Кюхельбекера. Тригорина и Треплева в спектакле разъединяет не принадлежность к разным поколениям, но эстетические взгляды.

Анна Неровная слила две важнейшие темы Чехова – любовь и творчество, усложнив задачу молодым актерам. Диалоги Тригорина и Треплева - поединок эстетических идей. Треплев - герой с неустоявшейся психикой, что характерно для нового времени. Тригорин – не консерватор, он продолжатель классических традиций, что с одной стороны, отражает споры «серебряного века», с другой, - наводят на мысль о нашей эпохе при всем различии этих битв.

В противостоянии Аркадиной (Инна Королева) и Нины Заречной (Екатерины Фрисс) читается не только извечно женское,борьба за Тригорина, но проскальзывает и творческое. Нине не дали доиграть пьесу Треплева. Екатерина Фрисс дает почувствовать в Нине волевое начало, заставляющее ее начать новую жизнь. В финале она не повержена. Елецкие купцы с их любезностями не помешают ей работать. Эта нота отчетливо звучит в финальном диалоге с Треплевым. У Нины на первом плане призвание, у Треплева – любовь, с которой он не в силах справиться.

В «Даме с собачкой» любовь торжествует над мещанским бытом;отношения Анны Сергеевны (Ирина Смирнова) и Гурова (Александр Щекин) перестают быть адюльтером.

Скупая сценография Дмитрия Дробышева воспринимается как метафора. Он дает образ Ялты как моря. Чехов с восторгом цитировал гимназическое сочинение: «Море было большое». Это «большое море» жизни.

Удачно решены Вадимом Андреевым костюмы – они условны, намекая на японские или китайские и одновременно на прозодежду театра эпохи конструктивизма.

Музыкальное оформление спектакля, основанное на фольклоре, при всех его достоинствах спорно. Спектакль сложный в интеллектуальном отношении. В финале хочется подумать, мысленно остаться наедине с тем, что было пережито. Неожиданно является хор, не давая отзвучать последней ноте.

И все же замечательно, что темперамент режиссерской мысли Анны Неровной вылился в глубокий чеховский спектакль.

Москва-Санкт-Петербург