Выставка «Щукин. Биография коллекции» фокусируется на истории воспитания художественного вкуса. Фото агентства «Москва»
В ГМИИ им. Пушкина и в Эрмитаже, как известно, – выдающиеся собрания импрессионистов, постимпрессионистов и раннего модернизма. Всего этого не было бы без коллекций Сергея Щукина и Ивана Морозова. Представленное два с половиной года назад в парижском фонде Louis Vuitton щукинское собрание посмотрели рекордные 1,2 млн посетителей.
В Москве концепция выставки изменилась, проект «Щукин. Биография коллекции» – портрет Сергея Щукина на фоне собраний его братьев Петра, Дмитрия и Ивана, более 450 произведений из семи музеев, тотальной инсталляцией искусно вписанных в главное музейное здание. А в Эрмитаже на днях откроется выставка «Братья Морозовы. Великие русские коллекционеры», которая потом отправится в парижский фонд, а затем, надеются, и в ГМИИ.
На главной выставочной оси, как разряды тока, – с одной стороны «Танец» Матисса, с другой – «гогеновский иконостас». Привезенный из Эрмитажа «Танец», как архаичный, первобытный хоровод, витальный, агрессивно-смелый – и с энергией вечного возрождения, – смущал не то что современников, сам Щукин не был уверен, что может себе его позволить.
В доме в Большом Знаменском переулке у Сергея Ивановича, уже потерявшего сына, жену, брата (а в 1910-м уйдет из жизни другой сын), к моменту получения от Матисса эскизов жили на воспитании девочки-сироты – Щукина смущали обнаженные фигуры. Но коллекционерский азарт победил – в итоге панно «Танец» и «Музыка» (ее из Петербурга не привезли) были повешены на лестнице особняка. Они стали апогеем щукинских страстей по Матиссу (из 37 купленных им работ теперь выставлено 24), разворачивавшихся не только поперек не понимавшей такого художества эпохи, но и словно поперек биографии Щукина.
"Из-за Вас надо мною понемногу издеваются. Говорят, что я причиняю вред России", - писал Сергей Щукин в 1910 году Анри Матиссу. Фото автора |
Если парижская выставка Щукина прочерчивала перспективу влияния его собрания на русский авангард (его особняк фактически стал первым музеем современного искусства, проводником того, что даже во Франции еще не всегда успевали оценить, а сам Щукин, к слову, в 1911-м вступил в общество «Бубновый валет»), то «Биография коллекции» фокусируется на истории воспитания вкуса Сергея Ивановича и его братьев. Одну из главных российских выставок 2019 года делала кураторская команда во главе с директором ГМИИ Мариной Лошак, научный консультант проекта – выдающийся исследователь, автор нескольких монографий о Щукине Наталия Семенова.
Сперва тут рассыпано «разнотравье» увлечений Петра Щукина: персидские ткани, английские флаконы, японский кабинет, армия русских ключей и замков, ярославская прялка, старые портреты русской школы... И вдруг – ренуаровская «Обнаженная», как будто чувствующая себя случайностью среди напоминающего этнографический музей изобилия. Дмитрий предпочитал старых европейских мастеров, стартовав крохотной картинкой Хендрика Аверкампа «Катание на коньках»...
"Гогеновский иконостас". Благодаря Сергею Щукину в Москве было собрано одно из лучших в мире собраний живописи Гогена. Фото автора |
Лейтмотивом семейной текстильной державы, во главе которой стал Сергей Щукин, архитекторы сделали монументальные лоскуты a la веселенький ситчик. Но они как бы стали фоном к начавшему коллекционировать позже, зато бывшему смелее Сергею Ивановичу. Он и свой вкус воспитывал – «радикализируя»: волнами накатывают и отступают Писсарро, Моне, Дега, Сезанн, Гоген (по осенней ретроспективе Ларионова в Третьяковке мы помним, что авангардист будет Гогена саркастично пародировать, но, кажется, гогеновский колорит его не на шутку увлек) и Матисс, коего решительно потеснил Пикассо, после которого, в свою очередь, появился «Таможенник» Руссо.
Слепки античных скульптур, африканская пластика и кубизм Пикассо. Фото автора |
Не предавая и не насилуя ту эпоху, сценография выставки тактична и современна. Начинаясь как этнографический музей или антикварная лавка, продолжая шпалерной развеской, завершаясь сводкой о том, что было после революции, подводя к «Танцу» как победе дионисийского начала, которому отдан весь воздух Белого зала. Как принято в современной выставочной практике, выставка – и о биографии, и о коллекции, и о том, что такое музей и диалог.
Брат Сергея Щукина Дмитрий коллекционировал работы старых мастеров. Виллем Калф. Натюрморт с кубком из перламутровой раковины. Фрагмент. Фото автора |
комментарии(0)