Большой театр возобновил Симфонию до мажор Баланчина и впервые поставил Бежара

Фанатично преданная танцу, жестокая к любимчикам, к невысокому коренастому юному Бежару (Георгий Гусев) мадам Рузанн (Ирина Зиброва) была жестока вдвойне. Фото Натальи Вороновой/Большой театр

Третье (начиная с 1999 года) издание «Симфонии до мажор» в Большом театре можно сравнить с тронутым оттепелью и потому утратившим структурное совершенство ледяным кристаллом. Впрочем, ворчать по поводу отечественных постановок Баланчина за долгие годы поднадоело. Благо представился новый повод. В репертуаре балетной труппы впервые появился Морис Бежар.

О мотивациях руководства при выборе именно «Парижского веселья» можно только гадать. Вряд ли это была забота о главной партии для способного на многое, но так до сих пор и не оцененного в полной мере Георгия Гусева. Хотя она могла бы принести успех не только даровитому артисту, но и, безусловно, театру.

Морис Бежар поставил «Парижское веселье» на музыку Жака Оффенбаха в 1978 году. Одноактный балет иногда появляется в афишах театров мира, но классикой XX века, подобно «Весне священной» или «Болеро», не стал. 50-летний Бежар, к тому времени прославленный хореограф, кумир всего танцующего мира, вспоминал времена своей юности. Балет в его жизни появился в качестве терапии. Врачи посоветовали невысокому подростку танцевать. В возрасте 21 года он приехал в Париж, встретивший его холодком османовских магистралей и подаривший ощущение одиночества. Ни денег, ни выигрышной фактуры. Он учился у знаменитых русских педагогов, в том числе в частной школе мадам Рузанн (Рузанны Саркисян). Фанатично преданная танцу, жестокая к любимчикам, к невысокому коренастому юному марсельцу она была жестока вдвойне. Благодарность и восхищение ею Бежар пронес через всю жизнь. Мадам стала главной героиней автобиографической балетной фантазии (ее роль в спектакле исполняет Ирина Зиброва).

Действие предваряет знаменитый канкан. Когда занавес открывается, на сцене стоит люлька, к которой сходятся, точно в «Спящей красавице», феи. Апологет и мастер мужского танца, Бежар отдал эти партии танцовщикам. Каждый исполняет свою вариацию. Характерную для стиля Бежара, но не лучшую из его сочинений, а для нынешнего восприятия чуть затянутую, как и весь балет, которому ощутимо не хватает динамичности. Появляется, конечно же, и старая фея со зловещим пророчеством: «Ты навсегда останешься маленьким!» «Злая» фея и есть Мадам. Она не убьет, а сделает сильнее того, кто появится из люльки – невысокого роста коренастого героя по имени Бим (так Мориса называли в детстве).

Сборная музыка из оперетт Оффенбаха навеяла Бежару образы из эпох Наполеона III и Третьей республики. Императрица Евгения, фрейлины в кринолинах и пышных оборках, бравые гусары при полной амуниции. Даже своего отца, в жизни – известного философа Гастона Берже, хореограф представил щеголеватым гусаром на бутафорском коне. Здесь и Людвиг II Баварский, и символ Французской революции Марианна, и сам Оффенбах. Выделывающий ногами всякие кренделя композитор в исполнении Игоря Цвирко – одна из несомненных удач спектакля. Терпсихора у скрывающего за иронией сентиментальность Бежара не танцует, а поет. «Выходной арией» музы в исполнении сопрано Анастасии Сорокиной стали куплеты признания Периколы «Ты некрасив…». Затесалась среди действующих лиц даже графиня де Сегюр (урожденная Ростопчина), прославившаяся во Франции своими книгами для детей, а в спектакль введенная, видимо, лишь для того, чтобы задать Биму хорошую порку. Такой экзекуции нередко подвергались маленькие герои ее книг. Поскольку Бима графиня при этом держит на весу под мышкой, ее роль исполняет мужчина, в данном случае – Геннадий Янин.

Все это пестрое множество персонажей вяловато, без brio вертится на фоне ярусов Опера Гарнье или отражается в опускающемся на заднике громадном зеркале, перед которым Мадам то и дело выставляет своего ученика, без конца повторяя прописные истины о необходимости трудиться, трудиться и трудиться.

Выдержав все действие в опереточном ключе, для своего лирического героя хореограф не сочинил ударных номеров. Не расставил акцентов. Не ясно даже, почему в какой-то момент Мадам внезапно сменила гнев на милость, признавшись Биму: «Я хочу танцевать с тобой. Если бы я была моложе, а ты чуточку выше…» Их несбыточную мечту иллюстрирует дуэт Влюбленных в исполнении Евгении Образцовой и Семена Чудина. И зритель умиленно понимает: Мадам всегда верила в своего ученика и потому была строга.

Но однажды она не приходит на урок. Больше не придет никогда. Так было и в жизни. А в спектакле шестеро друзей-фей уносят ее, всю в черном, со сцены, на которой Бим остается отныне один – перед громадным зеркалом. И завсегдатаи Большого театра видят в зеркале Георгия Гусева, получившего главную партию, но не возможность раскрыться вполне.