Надежда Травина
Концерт византийских песнопений и музыки эстонского классика Арво Пярта стал одним из важных событий «экватора» фестиваля. Фото с сайта diaghilevfest.ru
Пульс фестивальной жизни ни на минуту не останавливается: команда Дягилевского не устает придумывать оригинальные способы погружения в десятидневное музыкальное путешествие, а сами артисты, кажется, готовы музицировать от заката до рассвета. Впрочем, через два года все может значительно поменяться. Продюсер Пермского театра оперы и балета Марк де Мони сообщил, что в 2021 году Дягилевский частично пройдет на сцене театра Шатле в Париже (который, как известно, принял знаменитые «Русские балеты» великого импресарио). Однако расставаться с уральским городом руководство фестиваля не планирует, а значит, впереди у пермяков и гостей – новые впечатления, откровения, встречи, объединенные девизами «удиви меня» и «не спать!»
Помимо основных площадок (Пермский театр, Органный зал филармонии, частная филармония «Триумф» и т.д.) в этот раз организаторы решили полностью задействовать территорию Завода имени Шпагина. Год назад там функционировал лишь один цех, на котором прозвучала симфония Малера с последующей рок-вечеринкой. Сейчас же бывший «Ремпутьмаш», выпускавший паровозы, превратился в целый арт-комплекс или мини-городок. Мероприятия Фестивального клуба и студенческой Образовательной программы, трансляция спектаклей на экранах, ночные дискотеки, посиделки за чашкой кофе, экскурсии – все это теперь происходит на преобразившемся заводе. Складывается ощущение, что – как в знаменитой работе художника Бориса Матросова «Счастье не за горами», которая стоит на набережной Камы и давно стала одним из символом Перми, – счастье действительно не за горами.
В программе нынешнего Дягилевского смотра – концерты классической и современной музыки, любимые публикой ночные гала, перформансы, «бродилки» и даже ставший уже легендарным спектакль «Старик и море» с Аллой Демидовой. Одна из главных новинок этого фестиваля – исполнение симфонии Малера на открытии (обычно каждый год одна из них завершала программу) и не в Театре оперы и балета, а в Доме культуры Солдатова, великолепном здании в стиле сталинского ампира. Оркестр под управлением маэстро Теодора Курентзиса представил на сей раз «роковую» 9-ю симфонию, ставшую для композитора последним сочинением, а также российскую премьеру пьесы Малин Бонг, которую можно перевести как «Осколки отчаянного сопротивления». Произведение оказалось проникнуто явным политическим подтекстом (так, например, автор уверяет, что отдельные фрагменты ее опуса становятся символами демократии и прав человека), но особенно публике запомнился стук печатающих машинок, которые, к слову, собирали со всей Перми. Другой «диковинный» инструмент, прозвучавший в начале фестиваля, – волны Мартено, одноголосный электронный синтезатор с нитью и кольцом, надеваемым на палец руки исполнителя. Таинственно-потусторонне звучащее изобретение Мориса Мартено представила Сесиль Лартиго (прошлом году она участвовала в премьере «Жанны на костре» Онеггера), исполнив пьесы современных композиторов.
Один из них, Георг Фридрих Хасс, стал почетным гостем фестиваля. Вместе с ним приехала его жена Моллена Ли Уильямс-Хаас – харизматичная афроамериканка выступила в качестве перформера в пьесе Хааса «Гиена», рассказав о том, как боролась с алкогольной зависимостью, которая преследовала ее, словно гиена. Подобное признание сопровождал австрийский ансамбль Klangforum Wien, а их коллеги – Московский Ансамбль Современной Музыки (МАСМ) – в один из дней фестиваля сыграли пьесу Хааса tri ex uno в компании с сочинениями Ромителли, Шаррино, Ксенакиса и де Машо.
Центральным событием первой половины Дягилевского стало концертное исполнение оперы Моцарта «Идоменей», в каком-то смысле – генеральная репетиция перед показом на грядущем Зальцбургском фестивале уже в постановке Питера Селларса. Впрочем, пермская премьера, прошедшая в Театре оперы и балета, была не столь уж концертной: хор musicAeterna стоял впереди оркестра лицом к публике и периодически перемещался, а Теодор Курентзис время от времени спрыгивал с дирижерского мостика и управлял музыкантами на краю сцены. Как известно, оперы Моцарта у него звучат по-особому, с большой долей неожиданностей, касающихся многих элементов партитуры. «Идоменей» предстал несколько сдержанно, хотя «фирменные» контрасты темпов и динамики оказались сохранены. Приглашенные зарубежные солисты в целом вполне справились со своими задачами – особенно Элеонора Буратто, которая не только в точности передала образ страдающей Электры, но и блестяще справилась с ее труднейшей арией мести. Ярко показали себя и Ийнь Фан (Илия), и Мари-Клод Шапюи (Идамант), но по-вокальному наиболее точен был Сергей Годин (царь Идоменей) – один из солистов хора musicAeternа, которые здесь отвечали за голоса греческого народа.
Другое событие Дягилевского «экватора» – концерт византийских песнопений и музыки эстонского классика Арво Пярта, чья пьеса Festina lente дала название вечеру. «Поспешай медленно» (ее перевод) – не только прямое отражение композиционной идеи сочинения, но и в принципе фестивального мессенджа: нужно уметь охватить большое число событий, но при этом успевать их неторопливо пропускать через себя. В случае с концертом, о котором идет речь, нужно было еще и набраться терпения, ибо сакральное таинство задержали на целый час. Для создания атмосферы зал погрузили в кромешную тьму, слабо освещаемую сцену наполнили дымом и запахом ладана, а исполнители с маэстро Курентзисом вышли в одеяниях, напоминающих рясы. Сомкнувшись плотным кольцом вокруг своего наставника, участники действа устроили нечто вроде мистического представления в глубине сцены.
Вокальные и инструментальные произведения Пярта, исполненные хором и солистами musicAeterna, плавно сменялись православными гимнами, восходящими к раннехристианской и византийской традициям. Их озвучил хор ByzantiAeterna («Вечная Византия») – «младший брат» коллектива Виталия Полонского, созданный Курентзисом в прошлом году из двенадцати лучших выпускников школ византийской музыки в Греции. Архаика «из глубины веков» и низкие мужские голоса, безусловно, впечатлили, однако музыка Пярта, дополненная театрализацией, все же перевесила. Особенно финальная сцена, в которой контртенор Андрей Немзер проникновенно спел композицию My heart`s in the highlands, а хористы молча зажигали фонарики и рисовали сердечки на темном полотне.
Пермь
комментарии(0)