Ольга Галахова
Тургеневская усадьба превратилась в загородный дом новых русских.
Фото Дмитрия Дубинского со страницы Тюменского Большого драматического театра в «ВКонтакте»
Потревожили тень И.С. Тургенева – пьеса «Месяц в деревне» попала в заложники молодой режиссуры (постановщик – Даниил Чащин). Подход простой: всем, кому «за сорок», лучше бы подохнуть. Для оправдания такого бесхитростного чувства есть свои обескураживающие мотивации.
Во-первых, невыносимо смотреть, как стареющие женщины молодятся, а мужчины, переступившие порог сорокалетия, оживляют свою угасающую плоть жаждой ласк юных дев. Время от времени в действие приводится круг сцены, и проплывают картины из СПА-салона с массажами, ваннами, иными удовольствиями, услаждающими тело. Вот престарелые сладострастники в стриптиз-клубе купили себе право на услуги полуголых стриптизерш в перьях, которые оживляют желания той же возрастной категории 40+.
Во-вторых, эти дамы и господа только совращают молодых, ладно бы друг друга. Не беда, в конце концов, что Ракитина уводят на разборку в лес, ставят на колени, чтобы пристрелить, подозревая его в преступной связи с женой босса Натальей Петровной, но почему-то, стреляя, не убивают. Если бы на его месте был студент Беляев, то тот бы точно схлопотал контрольный выстрел от представителей старшего поколения. А тут пули жалко – скоро сам околеет.
Тургеневская усадьба претерпела метаморфозы: в спектакле это загородный дом новых русских. Наталья Петровна, воспылавшая чувством к студенту Беляеву, нанятому на каникулы к сыну, студента заваливает. Жорж Санд она не читала, если что и просматривает, то, вероятно, бухгалтерские счета. Где ее подобрал муж Аркадий Ислаев, «браток»? Познакомились ли на овощебазе, и Наталье Петровне свезло: вышла замуж за «авторитета». Или увлеклись друг другом на иной территории?
Воздушного змея на природе запускают молодые Верочка и Беляев. Тут режиссеру фантазии не хватило: где вы видели, чтобы нынешние студенты резвились таким образом? Осуществляется даже съемка на видео, куда без этой технологии современной режиссуре? А между тем и в этой малости видно, как грубо работает режиссер. Коли уж делают они воздушного змея, то наверняка мастерят впервые, а значит, «летательный аппарат» может и не получиться, и полететь как-то криво. Оттого Верочке и Беляеву стало бы еще веселее. Проще Наталье Петровне и Ракитину дать в руки палки. Скандинавская ходьба не для поправки здоровья, а для маскировки. Мадам Ислаева ревнует Верочку к студенту, бежит за молодыми, не беда, что на женщине с формами белый спортивный костюм, что она страдает одышкой, да и Ракитин также дышит от бега тяжело, но половой инстинкт сильнее возраста.
Тревожные капризы неуправляемой психологии героев Тургенева режиссеру малоинтересны. Вспыхнувшее чувство поздней любви тридцатилетней Натальи Петровны к студенту – здесь повод для капустника, жанра, как эпидемия, охватившего нашу сцену. Здесь старики совращают, покупают несчастных молодых. Не беда, что молодые продаются. Даже этот грех вешается на стариков. Страсть к упрощениям, которые выдаются за прочтение, возрастной расизм, навязывание чуждых коротких смыслов тексту, впечатления, ограниченные наблюдениями в фитнес-клубе, обретают грубые обобщения. Для кого-то остаются ценными тургеневские кружева психологии, а для кого-то кружева нижнего белья. Тут мало унизить Тургенева своим уровнем – тут надо подкорректировать и унизить все, что было до нас, молодых. И Наталья Петровна Ольги Яковлевой (эпизод из спектакля «Месяц в деревне» А. Эфроса) появляется на экране как ненужный театр, в котором опаленная чувством душа помещается в контекст как бы нашей жизни, где нет любви, а есть похоть, где нет драмы, а есть фарс, где нет права на поэзию, но торжествует Растеряева улица.
«Молодость» – слово, к которому нельзя подобрать рифму», – говорит голос за кадром в начале спектакля. Видимо, этого аргумента достаточно, чтобы сцену превратить в бордель, в котором разыгрывается скучное зрелище с царством грубого вкуса.
комментарии(0)