Возвращение "Лючии ди Ламмермур"

Лючия Альбины Шагимуратовой бунтует не только против злодея-брата, но и против любой режиссерской концепции. Фото Натальи Разиной/Мариинский театр

Опера Доницетти никогда надолго из репертуара театра не исчезала после того, как прошла здесь впервые в 1861 году, тогда как в самом Санкт-Петербурге была представлена еще раньше, в 1840-м - через пять лет после ее премьеры в Неаполе. Опера сохранила свою популярность и в советское время. В Театре им. Кирова постановка 1969 года прошла 198 раз, в ней блистала Галина Королева. Потом снова в Мариинском театре «Лючию» ставили в 2000 и 2009 годах, и пела в ней Анна Нетребко.

Затем была запись оперы на собственном лейбле «Мариинский» под управлением Валерия Гергиева при участии другой дивы – Натали Дессей, многим памятно блистательное концертное исполнение с аутентичной для партитуры Доницетти стеклянной гармоникой в оркестре. В концертах «Лючия» продолжала звучать при участии Альбины Шагимуратовой и солистов театра. Успех этих исполнений заставил Валерия Гергиева задуматься о новом спектакле. Ставить оперу пригласили итальянского режиссера Андреа де Роза, уже зарекомендовавшего себя в успешном «Симоне Бокканегре» и чуть менее убедительном «Фальстафе» Верди.

Ставить «Лючию ди Ламмермур» непросто. Свою 47-ю оперу 37-летний композитор написал на модный сюжет «Ламмермурской невесты» Вальтера Скотта, уже неоднократно использованный в операх современниками. Его мрачноватая шотландская романтика и образ главной героини увлекли Доницетти и публику, и с тех пор «Лючия ди Ламмермур» победно шествует по миру. Однако ключевым для постановок оперы является ансамбль певцов – режиссерские построения не должны мешать музыке. Это и предопределило выбор Де Розы – он никогда не идет против композитора, а интерпретация должна лишь глубже раскрыть оригинальный замысел.

Действие «Лючии» перенесено в эпоху между двумя мировыми войнами, когда человеческая жизнь и сознание стали особенно хрупки перед лицом насилия, создана атмосфера, отсылающая к фильмам «нуар». Созданная Симоне Манино стильная двухуровневая сценическая конструкция не самая простая для вокала, тем не менее баланс солистов, хора и оркестра был соблюден благодаря тому, что часть оркестровой ямы «утоплена» под сцену. Сырой туманно-безлиственный лес присутствует на сцене постоянно, создавая депрессивную атмосферу и лишь раз, во время любовного дуэта Лючии и Эдгара, озаряясь солнцем. Световая партитура Паскуале Мари изобилует находками, начиная с фонариков отряда Лорда Генри Эштона в ночном лесу, теплого и холодного света ламп дома Эштонадо и стершейся оборванной кинопленки, проецируемой во время грозы.

Но опера бельканто – это прежде всего голоса, и Мариинский театр смог подготовить три полноценных состава исполнителей к премьере. В первом спектакле заглавную партию пела Альбина Шагимуратова, признанная звезда, для которой партия Лючии – одна из коронных, по признанию певицы, она исполняла ее в различных мировых театрах более 100 раз. Режиссер усилил стремление зловещего брата Лючии – Лорда Эштона к доминированию над ней, вплоть до облачения в смирительную рубашку вместо свадебного наряда, это вполне соответствует сюжету, по которому властный Эштон ради собственных политических амбиций заставляет свою сестру выйти замуж за Лорда Артура Бакло (Дмитрий Воропаев), которого Лючия и убивает в первую брачную ночь. А потом сходит с ума и поет свои знаменитые арии. Однако Лючия Шагимуратовой бунтует не только против злодея-брата (Владислав Сулимский), срывая с себя фату невесты, но и против любой режиссерской концепции. У нее своя Лючия: убив новоиспеченного мужа в ужасе от предстоящей физической близости, она замирает в чистоте, отстранении и оледенении, и это хор вымазывает ее кровью, ощутимо мешая исполнять сложнейшую, насыщенную фиоритурами партию, но и демонстрируя истинных виновников трагедии.

Но Шагимуратова все равно технически точно и совершенно выпевает все прихотливые изгибы вокальной партии, уподобляя голос совершенному небесному инструменту, в сопровождении инструментов земных: в первом действии прекрасное соло арфы (Софья Кипрская), в третьем – флейты вместо стеклянной гармоники (Софья Виланд). И заставляет публику сначала замереть от наслаждения, а затем разразиться овациями. Ансамбль певицы с Сулимским и другими мариинскими певцами сложился во время нескольких концертных исполнений, случившихся в межпостановочный период. В роли Эдгара вышел Евгений Акимов, уже, казалось, утопивший свою блистательно начинавшуюся когда-то карьеру в характерных партиях. И это был тоже очень убедительный comeback. Неожиданно роль Раймонда исполнил молодой баритон Вадим Кравец, которому, несмотря на гибкость голоса и культуру звука, не хватило нижних басовых нот.

Второй спектакль представил молодых певцов, составивших хорошую конкуренцию испытанной гвардии. Они не только очень точно выполняли все пожелания режиссера и вложили огромный эмоциональный посыл в исполнение, но и продемонстрировали прекрасное качество вокала. Приморская сцена опять подарила Петербургу восходящую звезду – Айгуль Хисматуллину, Лючия у нее получилась очень теплой и трогательной. Ее хрупкое сознание рушится под напором политических амбиций Эштона (брутальный Роман Бурденко). С другой стороны, - упрек в измене от жениха Эдгара (тенор Мигран Агаджанян, который растет от партии к партии). С третьей – лживые морализаторские увещевания священника Раймонда (Станислав Трофимов провел очередной блестящий спектакль). Ее сознание рушится, но самое его крушение дарит нам чудесную музыку. Возможно, исполнение Хисматуллиной было не столь технически совершенным, как у Шагимуратовой, но совершенно пленяло своей искренностью.

Поэтому Валерий Гергиев, стоявший за пультом обоих спектаклей, прекрасно выстроивший энергетику целого и бережное сопровождение певцов и ансамблей, затруднился сказать, какой состав первый, какой второй, и предоставил решение публике – на кого будут больше ходить. А ведь Лючию в эти дни с успехом спела и Ольга Пудова. Так что спектакль, имеющий все предпосылки к популярности, обещает новые открытия.          

Санкт-Петербург