Победить ненависть любовью

Валерий Гергиев представил ораторию в Роттердаме и только потом в Петербурге. Фото Валентина Барановского/Мариинский театр

Сочинение «О любви и ненависти», написанное в 2016 году, известно в трех версиях: впервые оно в девяти частях прозвучало в Таллине под управлением Андреса Мустонена, потом в Дрездене в исполнении Омера Меира Веллбера и Саксонской государственной капеллы, во время юбилея композитора в Москве была исполнена камерная версия – «Простая молитва». В сентябре нынешнего года Валерий Гергиев представил новый вариант оратории – грандиозную композицию в пятнадцати частях для квартета солистов, хора и симфонического оркестра – на своем фестивале в Роттердаме с местным оркестром. Эта же редакция оратории прозвучала теперь в ноябре под управлением Гергиева в Санкт-Петербурге уже с оркестром, хором и солистами Мариинского театра, и ее глобальный месседж был очень уместен во время проходившего в городе Культурного форума.

София Губайдулина – давно уже современный классик, духовный мыслитель и глубоко религиозный человек, наследница двух мировых религий – видит в сочинении музыки мессианскую цель духовного восстановления человека и мира, ответ на политические вызовы времени. «Жизнь разрывает человека на части. Он должен восстанавливать свою целостность – это и есть религия». Отправной точкой создания оратории стала молитва, найденная Губайдулиной в сборнике текстов исландского бенедиктинского монастыря, изданного в 1912 году на немецком языке, авторство которой приписывают Франциску Ассизскому – святому, известному нам по «Цветочкам», воспринимавшему мир удивительно гармонично, разговаривавшего с птицами и цветами. 

Этот текст звучит в конце оратории: «Помоги мне, Господи, не столько искать утешения, сколько самому утешать, не столько искать понимания, сколько самому понимать, не столько искать любви, сколько самому любить». Композитор предоставляет исполнителям в этой финальной части самим выбрать язык – русский, немецкий, французский или итальянский, вся же оратория – в основном двуязычна, написана на русском и немецком языках. И это, с одной стороны, отражение естественного космополитизма композитора, живущего с начала 90-х годов в Германии, наследующего традиции разных культур. 

Сама Губайдулина говорит, что в ней четыре крови: «Мой отец – татарин, мать моя – русская, и это, можно сказать, моя данность. Но кроме того, для меня большое значение имели мои педагоги, и они все были евреями, я очень ценила свое музыкальное образование, можно сказать, впитала его с молоком матери. Помимо этого с самого начала я была настолько увлечена немецкой музыкой – Бахом, Бетховеном, Вагнером, что это тоже вошло в мою кровь. Для меня важны и все другие национальности, но эти четыре являются как бы моими корнями». С другой – мультилингвизм придает замыслу глобальность, погружает слушателя в ситуацию современной многополярности, провозглашает единство мира в его разнообразии.

Начинается оратория с сумрачной атмосферы смерти Христа и слов, медленно декламируемых, произносимых басом по-немецки: «Когда Иисус за нас умер, Мария, его мать, стояла около Него во тьме, покрывшей землю». Это статуарное мрачное начало разбивается словами хора по-русски: «Бесконечна утренняя заря Воскресения». Надо отметить превосходное исполнение баса Михаила Петренко, ясность его дикции, произношения, музыкальность. Что касается двуязычия, то этот диалог между двумя языками, когда одни фразы звучат по-немецки, другие – по-русски, продолжится на протяжении всего сочинения, точно так же, как продолжается противостояние света и тьмы, добра и зла, любви и ненависти. Одной из кульминаций оратории в части, которая называется «Жгучая ненависть», становится агрессивный диалог, когда тенор Михаил Векуа и баритон Владимир Мороз кричат на разных языках «я ненавижу», кого, за что – не важно, главное – взаимная агрессия, столь знакомая нам сегодня. Но постепенно ненависть затухает, как пламя на пепелище, и последняя фраза вдруг оборачивается вопросом: «Я ненавижу?», и с этим приходит осознание бессмыслицы противостояния, попытки отойти от своего эго.

Любовь предстает в разных своих эманациях: не только духовная любовь к Богу, но эротическая любовь между мужчиной и женщиной, выраженная в библейской «Песни песней», представленная композитором пленительным диалогом сопрано Натальи Павловой и тенора Михаила Векуа. Оркестровая и вокальная палитра многообразна и красочна, при этом сам язык Губайдулиной демократичен и понятен слушателю, хотя и требует от него усилия осознания и приятия. Что и произошло во время премьеры, прошедшей с большим успехом.

Санкт-Петербург