Галина Коваленко
Фото с сайта baltic-house.ru
«Никто никогда не знает, что Боги готовят смертным» - эта строка из перевода Бродского хоров из «Медеи» Еврипида выражает философию спектакля «То, что проходит» Международного театра Амстердама, которым в Петербурге завершился XXVIII Международный театральный фестиваль «Балтийский дом», проходящий под слоганом «ELEMENTАРНЫЙ ТЕАТР». В 2018 году Тоннель Груп Амстердам театр объединился с Городским театром Амстердама, создав Международный театр Амстердама. Новый театр возглавил Иво ван Хове, до этого руководивший Тоннель Групп.
Литературной основой спектакля «То, что проходит» стал роман нидерландского классика Луиса Купейруса (1863-1923). Полное название романа «Старики и то, что проходит». В нашей стране Купейрус не известен, и первым знакомством с ним мы обязаны фестивалю.
Купейрус создал семейную сагу голландской семьи, нажившей богатство в колониях на Яве и вернувшейся в Гаагу. Автор сценической версии Кун Тахлет и драматург Питер ван Край из трехтомного романа, вышедшего в 1906 году, создали органическую театральную композицию о трагическом крахе семьи. Представлено несколько поколений семьи, над которой тяготит рок, как над семейством Атридов, потомков убийцы Атрея, наказанных за его преступление, как в «Орестее» Эсхила.
Иво ван Хове воплотил эту историю, обнажив до предела трагедию обреченной на гибель семьи за содеянное убийство. Огромное пространство сцены создает ощущение пустоты, хотя по обеим сторонам сцены стоит длинный ряд стульев, на которых сидят члены семьи. Они отражаются в громадном зеркале на заднем плане (сценография и свет Яна Версвейвельда). В центре сцены помост, на котором в кресле восседает величественная, погруженная в себя древняя старуха в черном. Это глава семьи Оттилия, ей 93 года. Потом к ней присоединится старик Такма, ее любовник в прошлом. Они погружаются в воспоминания, суть которых раскроет ее внук. Они жили на Яве, ему было тринадцать лет. Ночью он услышал голос матери, срывающийся на крик. Бушевавшая за стенами бунгало буря не заглушала голос матери. Подросток с ужасом понял, что мать и ее любовник убили отца. Тайна хранилась 60 лет. Оттилия надеялась унести ее в могилу. Внук Оттилии Лот и внучка Такмы собираются пожениться, и постепенно тайна раскрывается. Дети и внуки Оттилии, не ведая о прошлом, несут на себе гибельную печать. Ее дочери, тоже Оттилии, 60 лет, но она ведет себя как избалованный шаловливый подросток.
Этот образ с налетом декадентства великолепно создает Кателейне Дамен. Младшая Оттилия трижды была замужем, у нее трое детей, последний муж уходит от нее на наших глазах. Ее поведение, ее муки, вызванные тем, что молодость ушла, понимает и принимает ее сын Лот (Аус Грейданус младший). Она заигрывает с ним, очаровывает его, забывая, что это ее сын. Эти сцены проведены изящно. Сын ее понимает. Как бы она ни забывалась, он знает меру, и всякий намек на инцест исчезает: она для него только куколка-мать, вечная девочка.
Лот (Аус Грейданус младший) несет основную философскую нагрузку спектакля, создав характер, отмеченный печатью и эпохи создания романа, и нашим временем. Умный, образованный, утонченный, он в свои 38 лет уже устал от жизни, не знает цели, и унаследовал от матери боязнь старости. Купейрус – современник Золя, и натуралистические черты, включая наследственность, в романе присутствуют. Решение пожениться, которое принимают Элли, внучка Такмы, и Лот, продиктовано разными причинами. Лот пытается уверить себя, что любит Элли, надеясь изменить свое бесцветное существовании. Деятельная Элли (АбкеХаринг) хочет быть ему нужной. Прекрасно решена эротическая сцена, почти воплощающая мечту Гедды Габлер, героини другого современника Купейруса, – Ибсена. Гедда мечтала видеть своего избранника, увенчанного виноградными листьями, вводящего ее в свой духовный мир. Сцена Лота и Элли, жаждущих духовного воссоединения, полна цветов, что символизирует красоту и начало их новой жизни. Но заканчивается их полным отчуждением, приведшим к разрыву.
Другие члены семейств Оттлилии и Такмы выливают свои страдания в монологи не находящих места в жизни людей. Старая Оттилия (Фрида Питтерс), мужеубийца, Клитемнестра, «женщина с неженскою душой» по Эсхилу, ведет главную партию. Муки совести подобно древним Эринниям ее преследует все эти десятилетия. Иво ванн Хове использует элементы греческой трагедии. Иногда многочисленные члены семейств Оттилии и Такмы соединяются в единый безмолвный хор наподобие античного, служа живым олицетворением мук совести.
В спектакле звучат социальные мотивы. Богатство, накопленное в колониях, тает, и это особенно ударяет по младшей Оттилии, прежде не задумывающейся о столь низменной материи. Искусственно державшаяся семья распадается: никчемная девочка-мать уезжает со своим сыном Хью в Лондон, но Лот знает, что деньги кончатся, и его грешная мать вернется к нему. Актер в последнем монологе доносит всю горечь не только своей непрожитой жизни, но выносит приговор эпохе, которую уже сменила другая. Он произносит монолог на авансцене, и густой дым накрывает его, как бы замуровывая в себе. Он склоняется под грузом своих страданий все ниже и ниже, и исчезает скрытый густой мраморно – белой пеленой. Доносятся его последние слова: «Придет другое время, и все в мире изменится».
В интервью Иво ванн Хове процитировал финал монолога Лота, назвав его лебединой песней. Актер зримо ее воплотил. Она прозвучала как плач не только по ушедшему fin de siиcle, но как приговор демонам прошлого. Нам представили психологический театр, подаривший редкую возможность испытать катарсис.
Санкт-Петербург
комментарии(0)