Гуманизм безупречного построения

Про фотохудожника МакКарри говорят, что у него глаз живописца. Фото Ивана Новикова-Двинского предоставлено пресс-службой ММСИ

Стива МакКарри знают большинство людей, просто не все об этом догадываются. «Афганская девочка», облетевшая мир с обложкой National Geographic 1985-го фотография беженки Шарбат Гула, стала визитной карточкой МакКарри. На нынешней выставке в музейном здании на Гоголевском она, разумеется, тоже есть – портрет 1984-го и рядом – 18 лет спустя, когда фотограф и команда журнала разыскали девушку. Кроме того, тут показывают более 80 снимков – все они после выставки «Момент беззащитности» 2015 года находятся в собрании Эрмитажа. А сама «Нерассказанная история», по словам Дмитрия Озеркова, эрмитажного куратора, который готовил и нынешний показ, – одно из событий, загодя напоминающих о будущем открытии центра «Эрмитаж-Москва».

Вы оказываетесь между глядящими глаза в глаза «Афганской девочкой» и одной из «Семи принцесс» (по названию серии) ОАЭ. Сквозь 30 лет, из 1984-го в 2014-й и обратно, смотрят беженка с пронзительным взглядом, которую выразительностью легко сравнить с ренессансными Мадоннами, и благополучная женщина в традиционном костюме, с белым орлом на руке и с хайтековскими небоскребами за спиной. Между снимками – метров 30, но архитектура особняка на Гоголевском позволяет сделать такую ось напряжения – зритель оказывается на ней, едва войдя на выставку.

Но еще раньше, чем рассмотреть их ближе, в самом первом зале вы читаете, что большую часть жизни МакКарри «провел в горячих точках» – это не только Афганистан, где он был первым фотографом, пытавшемся рассказать о жизни на фоне войны – о том, что было запрещено и в его родных Штатах, и в СССР. Тут и 11 сентября 2001-го: МакКарри накануне вернулся из Азии, посмотрел на утро в окно, схватил пленку и побежал. Он был одним из первых фотографов на месте трагедии. Рассказывает, что приходил туда и на следующий день, но полицейские его выпроводили. На двух оказавшихся на выставке снимках – то огромные завалы с крохотными фигурками спасателей, то гулкая пустота эскалаторов и лестниц, на которую обманчиво льется мягкий свет и в которой не сразу замечаешь груды разбросанных бумаг. Другие снимки теракта в зале – уже в хронике, в виде ксероксов с полос в СМИ.

МакКарри рассказывает историю, заставляя говорить фотографии, – недаром определениям «фотожурналист» он предпочитает «наблюдатель» и «рассказчик», а в последнее время говорит о «визуальном сторителлинге». Выставка распространяется по зданию двумя большими темами: во-первых, то, что вслед за позаимствованным у Андре Мальро словосочетанием можно назвать «уделом человеческим», жизнь в обрядах и в повседневности; а во-вторых, путешествия. К этому, в свою очередь, куратор добавляет упомянутую уже хронику – она посвящена самому МакКарри: в каждом зале появляются такие нарочито рабочего характера листы А4, на них – то его детские рисунки-каракули, то предупреждение полиции Пенсильвании за ходьбу по шоссе, то членский билет престижнейшего фотоагентства Magnum, то его путевые дневники в тетрадках.

Удел человеческий, человеческое состояние – это, например, самопогруженность человека читающего. Пожилая женщина в Таиланде сидит с книгой у окна – и композиционно, и рассеянным светом это неотвязно напоминает вермееровскую «Девушку, читающую письмо». Ассоциаций с картинами тут вообще возникает много. Неизвестно, из скромности ли МакКарри на вопрос одного из журналистов о связях с живописью ответил, что не задумывался об этом. Добавив, однако, что Картье-Брессон (!) говорил ему, что у него глаз живописца.

Обладатель золотой медали Роберта Капы, лауреат конкурса World Press Photo, фотограф, права на снимки которого, по его же словам, всегда принадлежат только ему, МакКарри – еще и человек, в школьную пору увлекшийся философией буддизма и любящий путешествовать по буддийским местам. Тибет, Мьянма, Камбоджа, Индия (в которой он, говорит, был раз 80)... У него в лучшем смысле слова обостренное колористическое чутье, его взгляд иногда почти тактилен – вот МакКарри снимает из машины через мокрое стекло девочку с сестрой на руках, и дотрагивающаяся до стекла рука старшей проявлена так, что кажется почти осязаемой, вырывающейся из двухмерного мира. Его композиции безупречно выстроены, но главное, его взгляд всегда гуманистичен, без лишних слов. МакКарри снимает послевоенный Афганистан – он берет панораму сумеречного города, оранжеватый свет, ложащийся на каменные дома, и, только подойдя ближе, вы ужасаетесь, понимая, что это панорама руин, где у остатков одного из бывших домов люди жгут костер. Хрупкость человеческой жизни – тоже его тема: вот Камбоджа, гамак, в котором спят женщина с ребенком, делит диагональю кадр надвое, и на второй половине извивается змея.