Балет в теории и на практике: трудности перевода

Премьер Большого театра Владислав Лантратов – лауреат Benois de la Danse. Фото Михаила Логвинова из группы Benois de la Danse в Facebook

Начало июня ознаменовалось в столице двумя масштабными акциями, каждая по-своему отметившими 200-летие Мариуса Петипа. Теория и практика оказались рядом. Для трехдневной Международной конференции «Мариус Петипа. Империя балета» аудитории предоставили Театральный музей имени А.А. Бахрушина, Государственный институт искусствознания и Большой театр. Научный форум приурочен к дате 24 мая по старому стилю (5 июня по новому), с которой (в 1847 году) считался «приемлющим силу и действие» контракт между Петипа и Дирекцией императорских театров.

Тогда же, 5 июня, на Исторической сцене Большого театра состоялась и 26-я церемония вручения Международного балетного приза Benois de la Danse, а проходивший традиционно на следующий день гала-концерт лауреатов разных лет получил название «Петипа посвящается! Классика глазами современных хореографов».

Послушав днем подчас детективно захватывающие доклады о новых изысканиях исследователей из трех десятков уважаемых университетов и научных институций России, США и Европы, вечером можно было увидеть, как наследие гениального российского француза претворяется в творчестве практиков из Европы, Азии, обеих Америк и Австралии.

Приз Benois de la Danse в этом году вручили в шести номинациях. Почетной награды «За жизнь в искусстве» удостоены Сильви Гиллем и Наталия Макарова. И это, пожалуй, единственное бесспорное решение. Можно посудачить об извечном казусе Benois, когда награду в обычных номинациях (а номинантов, напомню, выдвигают те же члены жюри, которые потом их же и судят) получают двое – кто-то из иностранцев и обязательно «наш», как правило представитель Большого театра. В данном случае так произошло с танцовщиками (премьер Большого театра Владислав Лантратов разделил победу с премьером Английского национального балета мексиканцем Исааком Эрнандесом) и хореографами – награждены Юрий Посохов и глава собственной труппы в Рио-де-Жанейро Дебора Колкер (принимая статуэтку, она актуально пошутила: первый гол России от Бразилии). Можно недоумевать, чем так уж очаровала судей первая солистка балета Парижской оперы кореянка Сэ-Ын Пак (приз она получила за главную партию в «Бриллиантах» Джорджа Баланчина, не подходящую ей ни фактурно, ни технически). Можно выдвигать самые разные догадки о мотивациях жюри, отважившегося вывести в лидеры по числу лауреатов блокбастер Большого театра «Нуреев». Наряду с Посоховым и Лантратовым приз за него получили Илья Демуцкий (лучший композитор) и Кирилл Серебренников (лучший сценограф). Можно, в конце концов, позубоскалить о явном переборе с количеством мировых и московских премьер в программе гала-концерта (когда диктор объявил пятую, по залу пробежал саркастический смешок, а к восьмой внимания на пафосные объявления уже никто не обращал).

Однако соседство нынешнего посвященного Мариусу Петипа фестиваля с посвященной ему же научной конференцией наталкивает на другие размышления. Не о том, как бледны на фоне его гениально придуманных и дышащих жизнью танцев и композиций современные интерпретации, скажем, «Спящей красавицы» в хореографии и исполнении Дрю Джакоби из Королевского балета Фландрии или «Лебединого озера» в версии Дэвида Доусона и исполнении артистов Балета Сан-Франциско Софиан Сильве и Карло Ди Ланно. И не о том даже очевидном факте, что талант и харизма исполнителя может не только вытянуть не самый удачный опус одного из крупных сегодняшних талантов – хореографа Сиди Ларби Шеркауи, но и с заезженной (как ни печально) музыки содрать вековую сусаль (что наглядно продемонстрировали в современном дуэте из балета «Щелкунчик» Наталия Осипова и Джейсон Киттельбергер).

Вопрос в том, что на самом деле значит сегодня Мариус Петипа. В частности, для тех, кто клянется в верности его заветам. Одним из самых конструктивных и при этом самых интересных на конференции было выступление по скайпу из Нью-Йорка Алексея Ратманского «Реконструкция балетов М.И. Петипа по нотациям в системе В.И. Степанова: личный опыт». За на первый взгляд чисто прикладной работой по расшифровке пляшущих человечков в записях старинных балетов, за рассказом о конкретных методах и приемах возрождения шедевров всплывали проблемы эстетические, общекультурные, психологические, философские. Говоря о языке старинной балетной пантомимы, хореограф привел пример – показал различие в жестах, означающих глаголы «слушать» и «слышать». Ерунда, кажется. Но дьявол, как всегда, в мелочах. Вечером того же дня гала-концерт Benois de la Danse открывала современная вариация Феи Карабос из «Спящей красавицы» в хореографии Марсии Хайде. В пантомимном рассказе злобной старухи о том, что она услышала о приглашении на торжество всех фей, кроме нее, был применен не тот жест: не «я услышала», а «я слушала». Нонсенс. Неграмотная фраза. Утрачивается культура хореографической речи так же, как и речи обычной. Так, неправильное употребление глаголов «надевать» и «одевать» все скажет об уровне культуры, за кого бы человек себя ни выдавал. Это отнюдь не случайные мелочи. Как и то, например, что в номере Ксении Зверевой «Па де Петипа» в лебединых позах хореограф использует поворот кистей рук, придуманный в 30-х годах Агриппиной Вагановой. Невежество? Неряшливость? Клянущиеся в верности Петипа его не знают. Бренд важнее сути? Всепроникающее «как бы». Язык не обманешь. Он, как ничто, отражает состояние общества. Терять культуру языка, как и культуру вообще, опаснее, чем может показаться. Так что здорово, что с практикой иногда соседствует теория. Может, пригодится кому-нибудь.