Триумф Богомолова и правды Генделя

Красота требует жертв. Фото Ильи Долгих предоставлено пресс-службой театра

«Триумф…» Константина Богомолова мог бы случиться еще в 2015 году: представители прессы уже тогда писали о дате премьеры и сообщали о кастинге певцов, хотя сам Богомолов заявлял, что говорить об этом проекте преждевременно. К счастью, режиссер не отказался от идеи постановки оратории «Триумф Времени и Бесчувствия», которую ему в свое время предложил музыкальный критик Алексей Парин. Спектакль представили на Малой сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко (МАМТ). 

Ответственным за музыку назначили дирижера Филиппа Чижевского и его ансамбль Questa Musica, играющих на исторических инструментах. Но, пожалуй, главной фишкой этого проекта стало участие писателя-концептуалиста Владимира Сорокина в качестве либреттиста. Из либретто кардинала Бенедето Памфили, которого Георг Фридрих Гендель ласково называл «старым дураком», Сорокин сделал свою кавер-версию, вдохнув новую жизнь в рассуждения аллегорических фигур. Для исполнения их партий приглаcили интернациональный состав барочных певцов – три контртенора и одного тенора. Красоту олицетворял собой  Филипп Матман, Время – Хуан Санчо, Наслаждение – Винс И, Бесчувствие – Дэвид Дикью Ли.

«Триумф Времени и Бесчувствия» (в более распространенном переводе «Триумф Времени и Разочарования») – самая первая оратория 22-летнего Генделя, который в конце жизни создал еще две редакции – последняя исполнялась целиком на английском языке. Для самого Генделя это произведение – в некотором роде эксперимент: здесь нет хора, традиционного для жанра оратории, зато есть два вокальных квартета. Раннюю версию, ставшую основой спектакля, композитор создавал в Риме – и, безусловно, влияние итальянского стиля ощущается с первых тактов. Слушая изумительные по красоте арии и дуэты, вокальные фиоритуры и мелизматику, «Триумф…» так и хочется назвать оперой.

И на этот счет Гендель бы не возражал, поскольку оперные постановки тогда были запрещены папским указом, и композиторы зашифровывали этот жанр под другим названием. Но что было бы с папой Климентом XI, будь он свидетелем такого воплощения моралите, и подумать страшно. Несмотря на то что Богомолов довольно бережно обошелся с музыкой, не убрав и не сократив ни одного номера, Гендель прозвучал вкупе со всем тем, что принято называть словом «жесть».

Темно-зеленое мрачное пространство сцены, выполненное сценографом Ларисой Ломакиной, словно воссоздает атмосферу готического замка. На двух экранах справа и слева от сцены в режиме реального времени передается трансляция с камер, сопровождающих перемещения персонажей по сцене. Наверху расположилась бегущая дорожка – либретто Сорокина с заменой многих слов текста Памфили на синонимы и просторечия (при этом смысл кардинально не менялся); на экранах же можно было прочесть краткое описание параллельного сюжета Сорокина–Богомолова – похоже, взятого из программ Малахова или криминальных сводок НТВ. Подобная полифония из текстов (поют на итальянском, либретто дано на русском) создает органичную цельность, но драматургически выстраивает на первый взгляд сумбурное действие.

В первом же эпизоде на сцене появляются Красота и Наслаждение, которые одновременно Лена и маньяк Чикатило. Филипп Матман на каблуках и в платье с клубниками  и Винс И разыграли сцену соблазнения девочки (здесь посреди Генделя звучит песня «Крылатые качели» в трогательном исполнении пионеров на экране). «Маньяк убил девочку, когда ее родители были на опере», – сурово гласит текст, и тут же родители Лены  (Время и Бесчувствие) приходят на опознание тела. Но это еще цветочки: за два часа перед зрителями предстают все реалии сегодняшнего дня. Например, падре (он же Время) отчаялся читать проповеди и стал террористом ИГ; в неполноценной девочке (Красота) обнаружили талант и послали на Евровидение, а группа ABBA (квартет аллегорических фигур) снова воссоединилась. Впрочем, в этом всем и кроется узнаваемый режиссерский стиль Богомолова, и многие скажут, что вышеперечисленное во многом перекликается со спектаклем «Идеальный муж» в МХТ им. Чехова.

Шокирующие богомоловские истории, положенные на музыку Генделя, нещадно сбивали зрителя с толку, но в этих мини-сериалах была сплошная безжалостная правда, удивительным образом созвучная абстрактным рассуждениям Памфили в обработке Сорокина: ведь и в XVIII, и в XXI веке мы говорим, по сути, об одном и том же.

И если в первой части «Триумфа…» Богомолов сделал все, чтобы помешать зрителю насладиться ариями и дуэтами, то во второй – наоборот. Тексты Сорокина возникали с периодичностью, словно предлагая возможность публике отойти от трэша. Четыре героя – четыре Монаха – наконец-то появились в мужских костюмах и все действие пели, неоднократно принимая статичные позы. Параллельные сюжеты на экранах и вовсе отсутствовали, однако многое считывалось по действиям исполнителей на сцене (например, в дуэте Красоты и Наслаждения возникла аллюзия на гей-тему).

Финал – некий реверанс в сторону постановки «Триумфа...» Кшиштофом Варликовским в Экс-ан-Провансе: на сцене – скелет, гроб, Наслаждение вскрывает себе вены, а Красота, умерев с табличкой «Я хочу есть», поет о своем преображении после смерти.

Приглашенные солисты блестяще справились со своими сложнейшими партиями. Возможно, Филиппу Матману не хватило точности в интонировании, но за его актерское перевоплощение можно было бы дать «Оскар». Щеголяя в роскошных платьях от дизайнера Александра Терехова, Матман, примеривший образы девочки, старухи, дамы благотворительного фонда, приводил зрителей в явный восторг (а после и пользователей соцсетей своими фотографиями). Винс И, который совсем недавно пел в «Альцине» в Большом театре, вновь легко справился с вокальными изысками Генделя. По-настоящему убедительным показался Дэвид Дикью Ли, поразивший не только вниманием к каждому звуку, но и непринужденной сменой тесситуры.

К сожалению, тенор Хуан Санчо немного терялся на фоне остальных, хотя и придавал своим персонажам необходимый драматизм. Что касается ансамбля Questa Musica, то он, как всегда, четко и уверенно выполнил свои задачи, а Филипп Чижевский заряжал его энергией, местами раскачивая зал, как на рок-концертах. В целом дерзкая затея Богомолова удалась, и МАМТ можно только похвалить за такую высокопрофессиональную работу. Жаль, что ее увидят лишь немногие – виной тому, как обычно, запредельные цены на билеты. Организаторы говорят, что показы «Триумфа Времени и Бесчувствия» продолжатся уже этой осенью.