Ольга Галахова
Участники голландской миссии терпят крах.
Фото Jan Versweyveld с официального сайта фестиваля
Спектакль «Тайная сила» в одном из лучших театров Европы «Тонелгруп Амстердам» поставил известный голландский режиссер Ив ванн Хове. В качестве основы он выбрал роман классика голландской литературы рубежа XIX и XX веков Луи Куперуса, которого почитал Оскар Уайльд, цех европейских литераторов, включая и российских.
Это режиссерское высказывание отличает независимость и, можно сказать, идеологическая смелость, поскольку Ив ванн Хове не страшится быть записанным в черный список нетолерантных художников, не боится быть обвиненным в политической некорректности и еще во многих смертных грехах, поскольку ослушался предписаний о руководящей и направляющей роли евростандарта для других, «отсталых» народов.
Миссионерская европейская идея терпит крах не столько у Куперуса, но еще в большей мере у Ива ванн Хове. И дело не только в том, что совместить колониальное управление с просвещением не представляется возможным, более непреодолимо ментальное несовпадение цивилизаций. Куперус отдает судьбы героев во власть мистики – Ив ванн Хове видит причины краха европейцев на индонезийской чужбине, в частности, в следовании своим клише, в неспособности дать права на жизнь иному. Чем больше блага стремится осуществить наместник Отто ванн Аудейк (Гейс Схолтенван Асат) на Яве, тем большая пропасть разверзается под ним. Какая горькая ирония заключена в том, что идея блага приводит к мысли о вводе войск для подавления мятежа аборигенов. А ведь наместник исходил из идеи справедливости. Регент не платил вождям, проигрывал в карты деньги казны. Отто отстранил регента. Однако местное население, ради которого наместник пошел на столь суровое наказание, взбунтовалось против его решения.
Ева (в романе первая жена наместника, а в спектакле – женщина из миссии) жалуется другу, что их служанка, сначала разрешившая жить своей дочке у них в голландской семье, забрала обратно ребенка, к которому они успели привязаться и полюбить. Оказывается, яванке не пришлось по душе, что девочку Мину стали звать любовно Милати, а так на Яве зовут танцовщиц.
И вот вроде все хотят как лучше, а получается не просто как всегда, а хуже, чем всегда. Крах случается с каждым из голландской миссии.
Дом наместника – собрание пороков. Его жена Леони спит и с пасынком Тео (Йип ван ден Дол), и с яванцем Адди (Мингус Дагелет), которого любит падчерица Додди (Хелен Девос). Тео случайно узнает, что у него есть незаконнорожденный брат яванец, с которым он встречается. Все скелеты, старательно спрятанные семейством Аудейков в шкафу, тем не менее известны всем на острове.
Режиссер намеренно разворачивает действие в сегодняшнем дне, а не удаляет спектакль во время начала ХХ века. Тогда сам писатель гостил с женой у родственников, живших в Нидерландской Индии, и тогда же родился роман «Тайная сила».
Ив ванн Хове отдает предпочтение пустому пространству. Он не любит бутафории. Сцена зажата по периметру в каре (сценография, свет Ян Версвейвелд), на которое дается видеоизображение. То волны океана набегают на экране так, что, кажется, вот-вот выплеснутся и разобьются о сцену, то видим дорогу к озеру, то – хронику военного парада начала века.
Ив Ван Хове не впадает в соблазн экзотики. Никаких тебе крон баньянов, кокосовых пальм, гигантских папоротников и т.д. Только звук и вода – в добавочном списке действующих лиц. Говорят, на спектакль уходит 7 т воды. Тропические ливни заливают сцену и в моменты праздника, и в любовных сценах, и в ритуальном танце яванца.
И даже когда Леони (Халина Рейн) принимает душ, то Ив ванн Хове не позволит эту сцену сыграть бытово, а придаст эпизоду символизм. Вода, омывающая ее нагое тело, окрасится кровью. Леони, как почти все участники драмы, предчувствует катастрофу. И она вскоре покинет остров. Куперус аттестовал ее как женщину холодной корректной порочности. В спектакле Леони – не столько свободная от условностей блудница начала ХХ века. Она живет, не задумываясь ни о чем, беспечно отдаваясь на волю своим изменчивым чувствам. И если Ева, глубоко проживая жизнь, разочаровывается в идее общего блага, осознает, что европейское индонезийское сосуществование оказывается мифом, то Леони не обременяет себя рефлексией. Но даже она не выдерживает и бежит с острова.
В спектакле Ева садится за рояль, который сказать расстроен – не сказать ничего. Тараканы и москиты сожрали инструмент, полагает она. Раздается звук, похожий на скрип несмазанной телеги.
Вместе с тем спектакль населен звуками другого толка. Азиатские гонги, бамбуковые шесты и хрустальные мелодии фортепиано благодаря музыканту Харри де Виту включены в партитуру спектакля. Этот синтез архаики и классики сообщает современное звучание постановке Ива ванн Хове.
Спектакль окутан особой дымкой муссона. Воздух тумана то и дело обволакивает танцующие фигуры. Возникает горькая и печальная поэтическая нота.
Наместник бежал. Он собирает и переливает воду из деревянных чурбанчиков, уговаривая себя, что делал все правильно. Только рядом с ним нет ни жены, ни детей, а на карьере поставлен большой жирный крест.
