Марина Гайкович
Влюбленная Русалочка пока только мечтает превратиться в человека. Фото предоставлено пресс-службой театра
Уходящий сезон Екатеринбургского театра оперы и балета щедр на сказки: зимой в репертуаре появился балет Артема Васильева «Снежная королева» в постановке Вячеслава Самодурова (см. «НГ» от 16.12.16), а только что прошла премьера оперы Дворжака «Русалка». Оба позиционируются в театре как спектакли для семейного просмотра. Казалось бы, «Русалка» репертуарный шлягер, но в российских театрах эта опера сейчас почти не идет (как и ее русская «сестра» – «Русалка» Даргомыжского). Поэтому выбор названия обманчиво тривиален.
На эту установку и ориентируются постановщики «Русалки»: режиссер Томаш Пилар и художники Павел Кодеда (сценография), Ивана Миклошкова (костюмы) и Даниэль Тесар (свет); молодую команду из Чехии патронирует опытный главный дирижер театра Оливер фон Дохнаньи. Спектакль вышел необычайно красочным: манящий свет в духе Роберта Уилсона делает пространство объемным и эмоционально насыщенным, дымовые завесы маркируют логово Ежибабы, которая выступает в окружении стражников-жуков, царство Водяного создается благодаря завораживающей морской глади на 3D-экране, светящихся кувшинок и трона-коряги; во дворце снуют туда-сюда «конфеты и пирожные» под предводительством бойкого повара, стройной шеренгой выступают дворецкие, зажигаются свечи и т.д.
Режиссер выстраивает мизансценический ряд, не отклоняясь от сюжета: задачи нащупать двойное дно, «вскрыть» подтекст оперы он себе не ставит.
Впрочем, рассчитывая спектакль на семейную, а значит, детскую аудиторию (на премьере были и малыши), режиссеру стоило яснее маркировать сюжетную линию. Скажем, влюбленная Русалка, пройдя испытания и лишившись голоса, наконец со своим возлюбленным: но отчего она, минуту назад со всей нежностью обнимавшая Принца, вдруг не принимает бокал из его рук, отказывается от поцелуя? Чужеземная Княжна очень похожа на Ежибабу (кажется, что это превращение – часть злого плана волшебницы), но это сходство им и остается. Устрашающего вида Княжна, вся в черном, с высокой прической, в противовес свадебному наряду юной Русалки, отчего-то привлекла внимание Принца: да так, что тот, не стесняясь детей в зале, заваливает ее прямо на праздничный стол (видимо, этот фрагмент – для другой части семейной аудитории, для пап).
Впрочем, режиссер все же не пытается заслонить музыку и дает возможность слушателю самостоятельно «нарастить» смысловые пласты. Здесь и начинаешь чувствовать отчетливые вагнерианские мотивы (в частности, аллюзии на знаменитый Liebestod из «Тристана и Изольды»), но вместе с тем (или более того) и религиозные, христианские. Последняя фраза Русалочки, произнесенная певицей, упавшей на колени и вознесшей руки к нему, обращена к человеческому богу (о смерти тела, но бессмертии души у людей ее предупреждал в первом действии Водяной): она просит Господа о спасении души Принца.
Дирижер очень аккуратно ведет оркестр, выстраивает приличный баланс с певцами и хором. Судя по буклету, в труппе есть пять составов солистов, и большая их часть вышла уже в премьерном блоке. В первом составе объединились опытный тенор Ильгам Валиев (Принц) и молодое сопрано Ольга Тенякова (Русалка), два контрастных меццо пели Княжну (Ирина Риндзунер) и Ежибабу (Надежда Рыженкова), а на роль Водяного пригласили колоритного баса Вазгена Газаряна.
Премьера «Русалки» демонстрирует мастерство, слаженность в работе всей труппы (на поклон выходит сотня артистов, не считая музыкантов оркестра), рост технических возможностей и навыки технических специалистов, готовность театра к самым сложным задачам. И как следствие, к самому сложному репертуару: в следующем сезоне здесь представят партитуру одного из ключевых чешских (и европейских) композиторов ХХ века Богуслава Мартину: премьера оперы «Греческие пассионы» назначена на апрель 2018 года.
