Оптимальная модель мира за шесть дней

Диана Вишнёва и Орели Дюпон исполняют «B/olero». Фото со страницы фестиваля «CONTEXT. Диана Вишнёва» в Facebook

Четвертое издание фестиваля Дианы Вишнёвой продемонстрировало укрепление позиций современного танца и рост амбиций хореографов при сохранении традиций. Расширился географический контекст фестиваля – стартовавшая на сцене Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко танцевальная неделя завершилась гала-концертом на исторической сцене Мариинского театра в Санкт-Петербурге.

В обеих столицах прошел и интереснейший киномарафон, героями которого были Матс Эк, Ана Лагуна, Рудольф Нуриев, Михаила Барышникова, Саша Вальц, Охад Наарин. Разнообразнее и основательнее стала образовательная программа – впервые наряду с мастер-классами ведущих хореографов в нее вошли специализированные воркшопы для будущих балетных критиков, фотографов, гримеров.

Центральным событием фестиваля стал приезд легендарной супружеской четы – одного из непререкаемых авторитетов современного танца Матса Эка и его музы Аны Лагуны. Недавно прославленный хореограф объявил о завершении карьеры и в рамках фестиваля показал одну из последних своих постановок «Топор». В балете нет фабулы (на сцене всего лишь колют дрова), но есть захватывающий сюжет. Ана Лагуна и Иван Ауцели «рассказали» историю жизни двух обыкновенных и уже очень немолодых людей. На словах этот рассказ потребовал бы пухлого романа, а в движении (и в чувстве, конечно) занял 15 минут, полных драматизма, любви, горечи – и восхищения талантом хореографа, глубиной мысли и простотой выражения.

В центре внимания фестивальной публики оказался еще один дуэт. Диана Вишнева и Орели Дюпон – звезда балета Парижской оперы, а ныне его худрук – блеснули в «B/olero» (на оригинальную обработку знаменитой музыки Мориса Равеля) в версии Охада Наарина.

Названный организаторами одним из ключевых пунктов программы конкурс молодых хореографов открытий не принес. В финал вышли четверо россиян (Ольга Васильева, Софья Гайдукова, Мария Сиукаева и Павел Глухов), Римма Пипоян из Еревана и киевлянин Алексей Бусько. Они выбирают разные направления современного танца – от сюжетного до физического театра. Однако язык их сочинений очевидно схож. В нем отражен опыт многочисленных и, к счастью, доступных теперь по всему миру стажировок и мастер-классов, но индивидуальности постановщиков не проявлены. Тем не менее право на очередную стажировку в зарубежной танцевальной компании завоевала хореограф восьмиминутки «The room» Ольга Васильева, победившая, вероятно, лишь благодаря харизме одного из исполнителей – обладателя «Золотой маски» Владимира Варнавы. Впервые в рамках конкурса присуждался в этом году Приз зрительских симпатий, который (загадочна психология электората) достался Павлу Глухову и его миниатюре «Объект T.E.L.O.».

Имя Дианы Вишнёвой и надежная поддержка спонсоров всякий раз помогают фестивалю составить интересную афишу. В московской программе приняли участие прославленные (например, Bejart Ballet Lausanne) и новые для России труппы – Танцевальный театр Люцерна (Швейцария) и Alonzo King Lines Ballet (США). Но если, скажем, американские гости и их руководитель Алонсо Кинг показали пусть и несколько буквально трактующий музыку (особенно в одноактовке «Шостакович»), но энергичный, изобретательный и красивый танец, то «Словно с луны свалившиеся» – претендующий на многозначительность монотонный опус Жиля Романа, возглавившего труппу Мориса Бежара после смерти мэтра, органичнее смотрелся бы среди продукции участников конкурса молодых хореографов.

Матс Эк, уходя, объявил о том, что больше не разрешит прокатывать свои балеты. Жестко. Жалко. Но, возможно, единственно верно. Некому будет паразитировать на великом имени.

Воспринимавшийся при рождении скорее как попытка звезды классического балета перед лицом неизбежной пенсии найти пригодную для дальнейшей жизни в танце нишу, фестиваль Дианы Вишневой обретает вес и значимость в ландшафте российской современной хореографии. Но контекст оказывается шире чисто профессиональной кухни. И объемнее балетоманского как одной из форм эскапизма.

Что показала сложившаяся за неделю картинка? Мир, в котором нет деления на расы и национальности, но нет и их нивелирования. Все накопленное за века разноцветным человечеством драгоценно для глаза, уха и чувства. В общую копилку стилей, жанров, манер и почерков вкладывается каждый из артистов традиционно многонациональных трупп. Даже крошечный Танцевальный театр Люцерна включает 10 танцовщиков из девяти стран. Что уж говорить о труппе Бежара или компании Алонсо Кинга.

И тут ни при чем политкорректность. Территория современного танца – не место для инакоборцев. Ксенофобия не в его природе. Современный танец дает возможность самобытной личности проявиться во всем блеске. Но и личности заурядной (а таких среди миллиардов землян большинство) тоже не даст пропасть. Не это ли оптимальная модель мира?   

Продолжение: