Дарья Курдюкова
Неоновый бог Эол «дует» на арт-критиков.
Фото с сайта www.riakchv.ru
«Обсерватория» – выставка 10 российских и австрийских художников, приуроченная к 50-летию Специальной астрофизической обсерватории РАН (САО), которая до 1990-х была самой большой в мире, а сейчас остается крупнейшей в России. Художников позвали выйти из привычных, «стерильных» галерейных пространств white cube и сделать site-specific art, выбрав научный городок, храм X века или саму обсерваторию. На открытие проекта, формат которого организаторы назвали «художественной интервенцией», приехал и посол Австрии Эмиль Брикс.
«Неделю назад здесь было +25, а потом вдруг наступила осень. Как страницу перевернули», – резюмировал водитель во время одного из переездов между Минводами, Черкесском и поселком Нижний Архыз. Обсерватория с наплывавшим на нее туманом казалась акварельной картинкой, будто фотографией из старого альбома, увиденной сквозь «накинутые» пергамент или кальку.
У новой «Обсерватории» четыре куратора: Мадина Гогова и Мариана Губер-Гогова, глава Австрийского культурного форума в Москве Симон Мраз и Андреас Кристоф из Section A в Вене. Мадина Гогова, назначенная недавно постоянным представителем республики при президенте РФ, начинала работу над проектом еще в статусе министра культуры Карачаево-Черкесской Республики. Ее сестра Мариана в 2016-м для продвижения молодых художников основала Gogova Foundation (у некоммерческого фонда нынешняя выставка – вторая после проекта Оли Кройтор в Музее искусств Кастеева в Алма-Ате). Начинали Гоговы работать с современным искусством, открыв в Москве галерею Artwin, у нее есть «филиал» в Баку, который теперь из галерейного пространства «переквалифицируется» в место для арт-резиденций.
Предоставив художникам карт-бланш в выборе места, «Обсерваторию» сделали образами-комментариями к самой САО, сопоставлением воображаемого и научно изучаемого, двух реальностей (отсюда, видимо, и простое, как тень, название проекта). Их точка пересечения – в здешних природных и архитектурных особенностях. Сложена выставка намеренно «несюжетно», тут работы взаимодействуют не друг с другом, чего ждешь в герметичном мире музея или в галерее, а с пространством, переживаемым во времени. Хотя художники и вторгаются в другой самодостаточный мир, он дает им задачки на соответствие. И арт-интервенция неспешно разворачивается от стоящего внизу научного городка. Набирает высоту и обороты вместе с серпантином длиной почти в 20 км к Нижне-Архызскому Аланскому городищу VII–XIV веков с древним Средним Зеленчукским храмом. Там у алтаря Александра Паперно установила – иронически поставив рядом религию, науку и искусство – не иконостас, а эдакую «таблицу Менделеева», или Доску почета, но с созвездиями, не утвержденными списком Международного астрономического союза 1922 года. А дальше маршрут ведет к САО и отметке в 2100 м. Чтобы рассмотреть все, нужно полдня, а то и день.
С пейзажем, где рядом река, горы и стирающий очертания туман, можно либо взаимодействовать, либо ему проиграть. Site-specific – форма договора с географией. Назначая старт выставке в научном городке, Ирина Корина точечно установила объекты возле лабораторного корпуса, макетных мастерских и на почте. Созданные ее привычным «почерком», из недорогих, повседневных материалов, «Светилища» соединяют святилища со светилами и светом (они и светятся в темноте). Они напоминают башню, или минарет, или табернакль, внутри которого вращается всякая всячина, включая стеклянный шар с картой звездного неба. То импровизированный кондиционер с «окладом» из гофрированного железа и с игрушечной планетой да астероидами-конфетами внутри. Процессы космических масштабов, буквально спущенные на землю, превращаются в непонятное, но завораживающее действо внутри волшебной шкатулки. По-своему переключая регистры с неба на землю, делая перефокусировку с далекого на близкое, архитектурный фотограф Юрий Пальмин в бывшем магазине с эффектно облупившейся плиткой на стенах показывает серию «Нижняя площадка» с видами зданий научного городка.
Кто-то следует за местной спецификой, кто-то, как Светлана Спирина в фотодокументации перформанса «Падение», занявшей зал только что отстроенного – даже с куполом – общежития научного городка, пытается сравнить падение метеорита с человеческой жизнью от рождения до смерти, пока исполнитель катится со склона холма с метеоритом в руках. А кто-то идет своей дорогой, как Светлана Шуваева, в том же общежитии оснастившая комнату ложными дверями, розетками и прочими деталями («1000 мелочей» можно показывать в абсолютно любом месте), зато на улице смешно повесила на все машины одинаковые номера. Или как Эва Зайлер, установившая в обсерватории странные приспособления – «Артефакты», пояснения к которым запутывают дело.
От site-specific в смысле имен отталкиваются Анна Титова и Эва Энгельберт. Первая в макетных мастерских, где проводят сварочные работы, подвесила под потолком щит с надувающим что есть сил щеки зеленым неоновым богом ветра Эолом. А по полу рассыпала серо-серебристый пигмент, чтобы оставшиеся от наступивших в него ботинок следы видоизменяли эту работу, «раздувая» порошок по всему цеху. В то время как «Зачем работать?» Титовой посвящается главному конструктору обсерватории Баграту Иоаннисиани и археологу Сергею Варченко, находки которого легли в основу местного историко-археологического музея, Энгельберт внутри обсерватории повесила «Космическую эмблему Г.Б.», вспоминая не конкретно здешних героев, а Галину Балашову, всесоюзно известную женщину-архитектора и дизайнера космических кораблей (она придумала эмблему программы «Союз»–«Аполлон»). После Энгельберт в обсерватории от местных традиций танцует австрийский художник болгарского происхождения Михаил Михайлов. Вот двигается гигантский телескоп с зеркалом шестиметрового диаметра – крупнейший в Евразии оптический телескоп, а в отделенной от него стеклом комнате в видеоинсталляции «М-теория» танцор под местные мотивы перемещается и по кругу, и вокруг своей оси. Увиденный сверху, он весь превратился в свою шапку-папаху, черное пятно которой напоминает вращение неведомой планеты.
Из-за тумана посмотреть на звезды не довелось. Но концовка у выставки получилась концептуальная. Пока почти на ощупь пробираешься из обсерватории куда-то в темноту (фонарей возле нее по понятным причинам нет), над деревьями вдруг возникают светящиеся буквы: «Они ярче нас». Слова стрит-артиста Тимофея Ради вместо точки. Свидетельство художника.
Формат site-specific для «Обсерватории», наверное, окажется еще и причиной того, что вряд ли выставку сможет посмотреть большое количество людей. Тем интереснее, что организаторы решились на этот жест. Симон Мраз, к слову, любит необычные пространства и, например, в 2013-м уже устраивал выставку на превращенном в музей атомном ледоколе «Ленин» в Мурманске. Ведь актуальному искусству, как и научному эксперименту, не всегда нужна большая аудитория. Важнее полученный опыт.
Нижний Архыз – Москва
