В театре "Практика" сезон открыли Вольтером

Герои нового «Кандида» играют в игру, где можно навечно застрять в одном из уровней. Фото со страницы театра «Практика» в «ВКонтакте»

Весной драматург Иван Вырыпаев покинул театр, которым руководил последние два сезона, и худсовет «Практики» решил ввести новый формат – резидентуру. Для театра без постоянной труппы, но со сложившимся проектным репертуаром это не грозит чем-то принципиально новым. Другой вопрос, что первым и главным творческим коллективом в «Практике» на ближайший год стали брусникинцы – группа выпускников и студентов мастерской Дмитрия Брусникина в Школе-студии МХАТ, которая стала сегодня одним из брендов модной театральной жизни. Премьера  в «Практике» подтвердила, правда, что брендом переоцененным. 

Брусникинцы начали выступать как самостоятельная труппа еще задолго до дипломных спектаклей. К ним приглашали режиссеров, со страстью ищущих свежих технологий в театре, – Юрия Квятковского, Максима Диденко, Юрия Муравицкого. Режиссеров, работающих в самых новых жанрах – иммерсивном (театре активного действия), постдраматическом, документальном. Актеры, воспитанные этой мастерской, – дети «нового века», поколение 20-летних в кроссовках, уже не вступающих с персонажами в отношения актер–образ, а действующие практически от лица самих себя. Для них сцена – это не место таинства, смыслов, а скорее место эмоционального обмена, яркого «отрыва». После выпуска у курса остался целый багаж спектаклей на разных площадках Москвы (от Центра им. Мейерхольда и «Боярских палат» до театра-студии «Человек»). И вот впереди год работы в стенах «Практики». Правда, первую же премьеру играют на чужой сцене – площадке большого концертного зала «Градский холл». 

Вольтеровского Кандида, героя сатирической повести эпохи Просвещения «Кандид, или Оптимизм», брусникинцы отождествляют со своей странствующей по театральной жизни труппой. Поэтому жанр музыкального спектакля, который выбрали для новой сценической интерпретации (режиссер – Елизавета Бондарь), предлагают воспринимать как следующий виток. Не открывший, к сожалению, ничего нового. Хотя попыток с каждой из сторон в этом мультижанровом проекте масса. Во-первых, талантливое авторское переложение прозы на стихи известного в кругах сегодняшних драматургов поэтического тандема Андрея Родионова и Екатерины Троепольской. Их пьеса «Сван» о миграционной службе, принимающей поэтический экзамен на русское гражданство, тоже впервые была поставлена на брусникинцев, а недавно на прошедшем фестивале «Любимовка» поэты представили осовремененный парафраз шекспировского «Сна в летнюю ночь». Вольный стих по мотивам язвительного трактата о вреде благостной философии в прогнивающем мире поэты связали сегодняшней легкой рифмой (вроде «нет ни гроша/ никто не даст ни шиша»), которая бодро схвачена актерами и необременительна для зрителя, но только до той поры, пока исполнители не начинают петь. Вокальные партии не спасает даже живой аккомпанемент: не дремлющий оркестр сопровождает все действие, подкрепляя путешествие Кандида по странам переходами по музыкальным эпохам – от классицизма до джаза. Игорь Титов в роли Кандида – единственный, кто вытягивает отведенные опереточные партии. Драматическая одаренность присуща Анастасии Великородной, сыгравшей возлюбленную героя, Кунигунду, и Петру Скворцову в роли рассказчика-конферансье. Пластический талант отличает актрису труппы Дарью Ворохобко. Ее героиня – старая служанка – откалывает по сценарию без пяти минут стрип-танец под забойный речитатив.

Другой противоречивой заявкой на успех оказываются виртуальные декорации постановки, которые с помощью видеоарта появляются на белоснежном коробе. Его второй этаж занимает оркестр. Первый же скрывает целый коридор для молниеносных перемещений актеров. Художники вездесущей Британской школы дизайна (кураторы постановки – Галя Солодовникова и Полита Бахтина) разложили на многочисленные пиксели всевозможные картинки-иллюстрации, расцвечивающие ту или иную мизансцену. Герои оказываются словно в компьютерной игре и живут по ее законам: сгущенность ужасов, совершенно не утихнувших за века, через которые они лавируют – войны, насилие, кровь, беззаконие, рабство, – и есть та картина мира, которую даже не пришлось актуализировать, имея в виду наше «сегодня». К новой философии герои приходят, пройдя через все злоключения с религиозными фанатиками, озабоченными святыми отцами, местечковой резней etс. под лозунгом иронической вольтеровской издевки «Все к лучшему в этом лучшем из миров» (композиция сцен более всего напоминает американские комиксы). А вот романтический финал с афористичной фразой «Нужно возделывать свой сад» прозвучал со сцены куда менее убедительно. 

Возвращаясь к сценографии: изыски компьютерной графики быстро утомляют, глаз отдыхает только на изобретательных костюмах. Хотя в  какие-то  моменты и их обилие превращает спектакль в подобие дефиле.  Вообще зритель размягчается только ближе к концу. Когда «виньеток» становится меньше, а собственно театра – игры актеров, драматического напряжения – больше.