Пространству на откуп

Вариации на тему «Гамлета» разыграли в магазине. Фото предоставлено пресс-службой фестиваля

Питерский репертуар прирастает спектаклями, где действие не только не ограничено рампой, но вовсе вышло из берегов – за пределы здания, на свежий воздух – в действительность. Логично, что в городе на Неве есть два фестиваля, которые специализируются в таком «внесценном» жанре. Это «Опера – всем», прошедшая в июле уже в пятый раз, и завершившаяся в августе «Точка доступа», вторая по счету. При видимой схожести фестивали очень разные. Первый выводит оперу из академических стен в городской ландшафт – на площади, в парки, – популяризируя и представляя как искусство общедоступное. К слову, вход свободный. «Точка доступа», на мероприятия которой в основном покупают билеты, не чурается закрытых и камерных пространств, иногда на 40–50 зрителей, тяготеет  к авангарду и эксперименту, а стало быть, чему-то «не для всех»…

Главное различие фестивалей, пожалуй, в том, что опера и на свежем воздухе не перестает быть оперой: видимо, в силу природного консерватизма. Законы жанра не отменяются, да и соответствие им налицо: как дирижирует маэстро, как артисты поют партии… Фестиваль изначально театральный, «Точка доступа» заинтересована в стыке искусств и размывании границ театра. И возникают насущные вопросы: каковы должны быть в «театре вне сцены» драматургия и режиссура (и должны ли быть)? А как обстоят дела, страшно сказать, с требованиями к актеру?

Режиссер Семен Александровский и вовсе обошелся без него – без актера – в «Другом городе», который коллеги по перу почему-то именуют спектаклем. Кто-то даже придумывает теорию, что зритель сам здесь «и швец, и жнец, и на дуде игрец»: мол, и актером становитесь, и зрителем. Хотя на самом деле проект – это одиночная часовая прогулка вокруг Летнего сада. Вы выбираете один из трех городов – Париж, Амстердам или Венецию, – в котором хотите «побывать», получаете наушники, сдвоенную карту (Питер + выбранный город) с QR-кодами и смартфон, который их считывает. Вы бредете по маршруту, карта указывает, в каком месте нужно остановиться и навести смартфон на схему, предположим, французской столицы. Устройство выдает фото или видео из Парижа, которое должно срифмовать два города. Пред вами плещется Нева, а на экранчике… ой, Сена. Тут предполагается, наверное, всплеснуть руками: мать честная, верить ли глазам?! И ушам… Через наушники вы слушаете «бинауральное звучание» заграничного города: режиссер специально ездил в Париж, Амстердам и Венецию, чтобы записать, так сказать, голос улиц. Смартфон у автора этих строк перестал читать QR-коды на полдороге, и все же вряд ли именно из-за он этого не ощутил ни Парижа, ни «другого» Питера. Может, режиссер увлекся смыслами Пространства – и просчитался со Временем? Бывает ведь, что человек рождается не в свою эпоху, так и «спектакль-променад»: перенестись бы ему в Ленинград лютой поры железного занавеса, когда об Интернете знать не знали, а Европы города только снились иногда, – цены бы не было.

Местом действия другой бродилки – «Разговоры беженцев» по пьесе Брехта (премьера в России, худрук постановки Константин Учитель) – стал Финляндский вокзал: ведь два героя пьесы ведут свои многословные диалоги на вокзале в Хельсинки. Безмолвный гид, он же режиссер спектакля Владимир Кузнецов, водил зрителей по общественной зоне – зал ожидания, эскалатор, привокзальный буфет; текст зрители слушали в наушниках. Актеры Максим Фомин и Сергей Волков, то как бы затерявшись в реальной среде, то не скрывающие своего присутствия, монотонно читали текст с листа или же импровизационно обращались к публике. Актерские индивидуальности были сознательно стерты, принцип исполнения напоминал о читке. И любопытно, как брехтовская пьеса сработала вне подмостков, где наверняка прозвучала бы со смысловым нажимом: реплики, выпущенные в жизнь, звучали ненавязчиво, но по силе воздействия порой казались афоризмами.

Контрапунктом двум бродилкам – спектакли, где действие принципиально «застыло на месте». Режиссер Александр Савчук, основатель питерского театра Lusores, придумал и сам же исполнил моноспектакль «Гамлет. Гаджет», сыгранный в салоне сотовой связи. На время 25-минутного действия салон был закрыт для посетителей. Неподвижно стоя спиной к публике, лицом к витрине с товаром, артист импровизировал: ритмически разнообразно произносил потоки текста от лица современного парня в джинсах и кенгурушке, подозревающего кого-то в смерти отца. Магазин неожиданно вошел в резонанс с шекспировской пьесой, где столь важна тема связи, корреспонденции: общение миров, письмо, решающее судьбу и т.д. Другой спектакль – «Сталкеры» по текстам Максима Курочкина и Алексея Слюсарчука в исполнении трех актеров (они же авторы спектакля): Жени Анисимова (Сталкер), Александра Машанова (Писатель) и Бориса Павловича (Профессор). Драматургам было предложено вообразить, о чем беседуют персонажи на пороге комнаты исполнения желаний. Зрители сидели в катакомбах Петрикирхе на Невском проспекте, и это пространство – сакральное и в то же время заброшенное – прекрасно послужило аналогом Зоны. 

Но здесь кроется опасность, касающаяся всех упомянутых постановок: выбрав условия места и вбросив туда действие, авторы словно отдали содержание спектаклей пространству на откуп. Хотя за сам факт сотрудничества театра с храмом, вокзалом, магазином – респект устроителям фестиваля, у которого могут быть большие перспективы. Самым интересным проектом в рамках фестиваля оказались «Неприкасаемые» режиссера-документалиста Михаила Патласова. Спектакль о бездомных (с участием как актеров, так и реальных «людей без особого места жительства») каждый раз исполняется на новой площадке. На «Точке доступа» спектакль был сыгран на подмостках, возведенных во дворе Феодоровского собора, выполненного в древнерусском стиле. Какие-то сцены точно сработали именно здесь. Так, бывший алкоголик говорил с подмостков о своей борьбе с зависимостью, а артист Илья Борисов в роли омерзительного беса сидел на подоконнике одного из церковных корпусов и вторгался в эту речь едкими репликами. Этакий диалог с чертом наложил на действие особый мистериальный отсвет. А другая участница проекта – актриса Ольга Белинская – заметила, что под открытым небом и на фоне белокаменных стен действие отсылало  и к народному театру, и к новгородскому вече, когда насущные проблемы обсуждались всем миром.