Дарья Курдюкова
«Белые ворота» – объект создателя фестиваля Николая Полисского.
Фото автора
Фестиваль ландшафтных объектов «Архстояние», в 11-й раз прошедший в Калужской области, переживает непростые времена. После того как отсюда ушел собственник земли Максим Ноготков (но не стоящих на ней арт-объектов, см. «НГ» от 04.08.15), территория осталась с долгами. Она может уйти с молотка, и что будет дальше – вопрос. В идеальном случае ее можно было бы выкупить, устроив здесь музей под открытым небом. Но сам фестиваль, который с трудом набирает средства для очередного своего выпуска, не имеет такой возможности. Тем не менее в этом году «Архстояние» под вывеской «Убежище» пополнилось девятью объектами.
Каждый, кто хоть раз не побоялся потратить около трех часов на дорогу к «Архстоянию» в один конец, ценит это место за неповторимое сочетание сельских просторов (часть из них относится к национальному парку «Угра») и учитывающих все особенности местной ландшафтной «анатомии» произведений искусства. Таких, что сдвинуть куда-то или перевезти – значит убить часть замысла, потому что здесь важно именно попадание в пейзаж. Когда, к примеру, уже хрестоматийная «Ротонда» Александра Бродского (ее отреставрировали благодаря краудфандингу) вписана в пейзаж с таким математически-поэтическим расчетом, что ее видно не только с главной дороги да с поля, но и сбоку, со стороны леса, через совсем небольшой просвет между деревьев. Природа и искусство дополняют друг друга.
Нынешнюю тему «Убежища» участники трактуют по-разному. Самая функциональная работа – деревянный «Мост» на железных опорах – сделана архитектурным бюро WOWHOUSE, в соавторах называющим бобров. Те построили плотину, так что через образовавшееся болото пройти к ландшафтному парку «Версаль» было невозможно (в Калужской области стараниями художников есть и свой «Версаль», и свой Бобур, реинтерпретированный несколько лет назад Николаем Полисским). Не сказать чтобы «Мост» добавлял новые художественные мотивы к сюжету «Убежища» (разве что пейзаж теперь напоминает вариацию на тему поленовского «Заросшего пруда»), но переБЕЖать через заводь по нему действительно можно быстро. Самый дорогой объект смотра вызвал ажиотаж, вероятно, из-за своей стоимости. В архитектурном бюро ARCHPOINT, рассудив, что автомобиль – тоже своего рода и дом, и убежище, решили, что в случае чего прятаться нужно вместе с ним. И закопали под землю «Мерседес Гелендваген» – на радость спускавшимся в машину через оконце в крыше зрителям.
К теме личного убежища так или иначе обращались и другие участники «Архстояния-2016». Если Павел Суслов из холстов с этюдами, изображающими здешние объекты, соорудил "Голову «Дом бомжа», намекая, вероятно, на то, что главное укрытие художника - его работы; то Комитет Аполлона и Patkonen Projects своей «Походной пагодой», довольно тривиальной гигантской палаткой-шатром, ничего нового пейзажу не сообщили.
А вот самой политизированной работой, даром что в экспликации ни словом об этом не обмолвились, стал «Теневой павильон» Иры Кориной и Ильи Вознесенского. Тут – стоящая посреди леса огромная, в 5,6 м высотой, шишка, «выросшая» из ржавых щитов, какие использует ОМОН и какие для многих стали одним из символов борьбы с московскими акциями протеста. И все тут вроде исконно-посконное – шишка, а к павильону ведет синее крылечко – национальные мотивы, недорогие материалы, то, что Корина использует в своих произведениях, но как раз материал, эти пресловутые щиты, добавляют беседке тревожный политический подтекст. Через личное восприятие интересный разворот мотива «Убежища» показала Оля Кройтор: во время «Секретного перформанса» она на дереве оказалась «запеленута», «упакована» в кокон из полиэтиленовой пленки, и кокон этот на целый час «завис» выше человеческого роста. Ее перформансы всегда сильно эмоционально заряжены (интервью с художницей см. в «НГ» от 28.01.16), и сейчас смотреть на душный кокон с хрупкой девушкой было страшно. Он стал и символом защиты, и предвестником чего-то нового, но вместе с тем словно и предупреждением – со временем убежище может стать опасным для оказавшегося в нем странника.
Сам Николай Полисский, в свое время здесь, под Калугой, нашедший убежище художника, потом ставший вдохновителем «Архстояния», но в последние несколько лет от начавшего менять формат фестиваля дистанцировавшийся, на сей раз вновь оказался сам по себе. Его «Белые ворота» названы спецпроектом фестиваля. Четырехпилонная триумфальная арка – это насаженные на железный каркас деревянные брусочки, образующие «дышащую», неоднородную фактуру, где то появится подобие башенных часов, то что-то вроде вертушки. Полисский словно откликается и на свои Пермские ворота, и на свои же Лихоборские ворота на Алтуфьевском шоссе. Белые он уже показывал на фестивале «Политех» на ВДНХ в прошлом году. Сейчас он установил их на краю чистого поля (в местной терминологии – «Долина Меандр»). И тем, вроде бы уйдя от фестивального сюжета, просто зашел к нему с другой стороны. Убежище, триумфальная арка, ворота на краю новой ойкумены – не война, не победное шествие, а возможность посредством искусства расширять территории. Это такие новые перспективы, к которым Полисский и в смысле ландшафтных ракурсов всегда чуток. «Белые ворота», когда идешь по дороге вдоль поля, закрыты деревьями, но вдруг издали, с холма, они «выплывают» между кронами. Под аркой, кстати, полушутя-полусерьезно, установлен ящик – можно пожертвовать туда какие-то средства. Но как собрать 60 млн руб. – примерно в такую сумму Полисский оценивает выкуп земель – пока неясно...
