Вспомнить детство

Сцена из спектакля «Серёжа Стрельцов» В.А. Любимовой. Режиссёр: Наталия Сац / Московский театр для детей, 1935/. На фото: Серёжа /М.М. Ещенко/, Левка /П.П. Кириков/ Фото предоставлено пресс-службой Театрального музея им. А.А. Бахрушина

Театру с трехчастной историей - Московский театр для детей – Центральный детский – Академический Молодежный - почти век. За сменой названий стоят имена, даты, события. Но читая сегодня хронику появления первого детского театра, замечаешь, как схожи проблемы, вопросы, ситуации, хотя колорит двадцатых – время его рождения - выступает особо.

Обычно вспоминать подробно принято «золотой» период театра (ныне РАМТа под руководством Алексея Бородина) - пятидесятые-шестидесятые годы. Когда после войны, в конце сороковых, здесь поставил спектакль Георгий Товстоногов, а в середине шестидесятых - Петр Фоменко. Когда Центральным детским руководила Мария Осиповна Кнебель и новую драматургию того времени, пьесы Виктора Розова, выводили на сцену Анатолий Эфрос и Олег Ефремов. Теперь, однако, хочется «отмотать» к началу, «ясельной поре» существования театра, как писала его основательница Наталия Сац в книге воспоминаний «Жизнь-явление полосатое».

Сцена из спектакля «Жемчужина Адальмина» И.А. Новикова по З. Топелиусу. Режиссёр: Наталия Сац / Московский театр для детей, 1921/. Фото предоставлено пресс-службой Театрального музея им. А.А. Бахрушина

История театра, разместившегося в середине прошлого века в архитектурной триаде слева от Большого напротив Малого, на Театральной площади, где и живет поныне, начиналась совсем в ином месте на карте Москвы.

Когда из-за революционных событий в Москве перестали работать школы, пятнадцатилетняя Наташа Сац, дочка композитора Ильи Саца, написавшего музыку к той самой «Синей птице» МХТ, пришла работать в Темусек Моссовета. Театрально-музыкальную секцию, детский сектор. Реальным воплощением казенного названия стал театр на подводах с лошадьми - и вот уже актеры, собранные вчерашней гимназисткой, играют «агитпьески» с незаменимым персонажем народного театра во главе – живым Петрушкой. На улицах - лето 1918-го.

Сценическая композиция «Жемчужина Адальмина» И.А. Новикова по З. Топелиусу. Режиссёр: Наталия Сац / Московский театр для детей, 1921/. Фото предоставлено пресс-службой Театрального музея им. А.А. Бахрушина

Сегодня РАМТ стал театром на все возраста, а тогда творить театральное искусство исключительно для детского зрителя было в новинку. «Меня интересует театр для детей, дети. А все зависит от взрослых. «Что вы от меня хотите – я давно не ребенок», - отшучиваются одни. «Понятия не имею, что такое театр для детей. Есть дела поважнее», - заявляют другие. Третьи, снисходительно улыбаясь, спрашивают: «Ну как там играют ваши детишки?» Они даже не знают, что в нашем театре для детей играют настоящие взрослые артисты», - объясняла восемнадцатилетняя директор театра Сац фельетонисту «Правды» Михаилу Кольцову.

К 1919-му в Мамоновском переулке открылся на месте «прогарного» Театра миниатюр первый Детский театр Моссовета - театр марионеток, петрушек и китайских теней, а некоторое время спустя в репертуаре для детей появился балет. Спектакли поставил забытый впоследствии авангардист большого балета Касьян Голейзовский. Его постановки по игровой поэзии Вильгельма Буша Луначарский, правда, снял с абсурдной формулировкой, как произведения «остроумного, но недоброго художника, вредного для детского восприятия».

Сцена из спектакля «Серёжа Стрельцов» В.А. Любимовой. Режиссёр: Наталия Сац / Московский театр для детей, 1935/. Фото предоставлено пресс-службой Театрального музея им. А.А. Бахрушина

Но это опять были всего лишь подступы. Неутомимая Наталья Сац хотела, чтобы театр стал государственным, что означало бы масштаб и возможности. Поэтому по-настоящему детский театр открылся только в 20-х: драматическую труппу составили актеры театра Комиссаржевской, появился свой оркестр.

«Скромная медная вывеска «Московский театр для детей» была тяжело придавлена грандиозной рекламой столичного кино. Зазывно блестели разноцветные электрические лампочки, на плакатах Присцилла Дин улыбалась во весь рот, показывая многочисленные острые зубы». В 1921-м первый в мире театр для детей разделил квадратные метры с «Арсом» на Тверской, 61 (ныне 23). Здание заброшенного кинотеатра отремонтировали под театр, куда снова затем вернулись кинематографисты. Работали посменно: театр - с утра до пяти вечера, кино — с вечера до ночи.
«НЭП: кино в центре города «зашибает деньгу», а мы по двугривенному пускаем школьников, ребят из детских домов и даже в специально отведенные ложи – беспризорных».

Сцена из спектакля «Золотой ключик» по А.Н. Толстому. Режиссёры: Наталия Сац, Владимир Королёв / Центральный детский театр, 1936/. На фото: Пьеро /Н.В. Чкуасели/, Буратино /К.П. Коренева/, Карабас Барабас /Ю.Корицкий/, Дуремар / Ф.С. Вересов/. Фото предоставлено пресс-службой Театрального музея им. А.А. Бахрушина

От окончательного конфликта с арендаторами, теснящими театр и его зрителей, спасает известный фельетонист газеты «Правда»:

«…В Москве есть театр, который не боится и даже не замечает никаких репертуарных и прочих кризисов.
В этом единственном театре публика всегда одна и та же, всегда в отличном настроении, внимательна, чутка. Сотни раз в начале спектакля появляется перед занавесом женская фигурка и вступает в переговоры с дружественной державой зала.
— Тетя Наташа! Здравствуй! Ур-ра-а!

…счастливый обладатель входного билета, требует совершенно неслыханных удобств:
— Тетя Наташа, посади меня к себе на колени!
Колен у директора Детского театра — раз-два и обчелся, а зрителей — шестьсот человек. Но маленький посетитель — тиран, он обижается даже на самый мягкий отказ. Приходится посадить…»

Потом театр сменит свой адрес, в него придут новые герои, сподвижники, настанет другая эпоха, в конце концов. Но вот эта поэзия 20-х в ее светлых событиях останется в мемуарах, в них - жажда и смелость первооткрывателей, легкость свершений, значимость высказываний, как и сегодня на лучших премьерах РАМТа.

На юбилейной выставке в Каретном сарае Бахрушинского музея художник РАМТа Станислав Бенедиктов соединил все три эпохи - первые пятнадцать лет «детства», расцвет «отрочества» и сегодняшнюю «юность» театра одним, очень театральным, символом – декорацией к спектаклю «Вишневый сад» - символом бесценного прошлого, за которое так страшно, что уйдет, канет, будет вырублено из памяти.