Марина Гайкович  |
| Героическая Иоанна.
Фото Олега Менькова предоставлено пресс-службой театра |
Башкирский театр оперы и балета открыл свой первый после реконструкции сезон премьерой оперы Чайковского «Орлеанская дева». В компании с мэтрами – дирижером Валерием Платоновым и художником Эрнстом Гейдебрехтом – над спектаклем работал молодой режиссер Филипп Разенков.
«Орлеанская дева», казалось, ждала своего часа: до недавнего времени этот опус Чайковского шел, кажется, только в одном российском театре (в нулевые годы) – Пермском, и дирижером-постановщиком этого спектакля тоже был Валерий Платонов. Но к 175-летию Чайковского о масштабной партитуре вспомнили в Москве (новый музыкальный руководитель Большого Туган Сохиев дебютировал в театре с концертным исполнением оперы), Челябинске (там этот спектакль называется «Жанна д'Арк», в этом году он номинирован на «Золотую маску») и Уфе.
Сама загадочная история Жанны д'Арк, и сегодня приковывающая внимание историков, и многочисленные ее художественные интерпретации таят много вопросов – особенно у зрителя нашего времени: мышление, ментальность средневекового человека нам сегодня понять довольно сложно. Возглавить войско доверили девочке, которая доказала, в том числе и тем, что непорочна, свою богоизбранность. На казнь отправили якобы потому, что усомнились в святости и заподозрили дьявольщину. Временная дистанция превращает все это в сериал, но тем не менее вот это «якобы», по сути, работает в любое время. Сегодня ты удобен и – поэтому – свят, завтра – «якобы» виноват и сожжен заживо.
Спектакль Филиппа Разенкова в том числе и об этом. Но его постановка затрагивает и вопросы веры, самопожертвования, героизма слабых и малодушия сильных. Режиссер противопоставляет истовую силу Иоанны и слабохарактерность короля Карла VII (Артем Голубев), который здесь показан не иначе, как марионеткой в руках придворных интриганов, не исключая и любовницу Агнессу (Резида Аминова).
Юная Иоанна в начале спектакля – девочка, которой божественная красота мироздания даже открывается чуть шире, чем окружающим. Так впечатляюще сделана первая сцена, где девочка любуется солнечным (или лунным? – сценография Гейдебрехта традиционно мрачная) лучом. Она ищет бога, ищет божественной гармонии – и, уже познавшая поле боя (а значит, ужасы страдания и смерти), находит частичку Бога в сострадании, когда не решается убить рыцаря-предателя (Ян Лейше). А затем и в любви к Лионелю (недаром их дуэт освещает тот самый луч из первого действия) – но именно это и заставит ее усомниться в верности своим клятвам...
Но также этот спектакль – о предательстве: Лионеля убивают не английские солдаты, а придворные короля, они же – те, кто совсем недавно пел осанну освободительнице, и казнят Иоанну в присутствии самого Карла VII. Только вот гореть в адских муках – как раз им. Sainte Jeanne d'Arc возносится на небеса, в то время как свидетели ее казни и палачи корчатся в смертельной агонии.
Еще одна тема, которую поднимает режиссер, – о поиске истины, правда, она как раз осталась не до конца ясной. Небольшая группа слепых, на ощупь, стараясь не упустить из рук длинный посох, что связывает всех и не дает потерять друг друга, пробирается «из первого действия в третье», словно намекая на людскую «слепоту».
Некая условность – с намеком на актуальность истории в любое время – здесь передается через костюмы (художник Татьяна Ногинова): под кольчугой короля – вязаный «в косичку» свитер, на одном из солдат – черный берет десантника и двубортное пальто (хорошо, что не кожаное, как у Железного Феликса). В финале в черном, уже безо всякой примеси средневековой амуниции, сопровождают казнь.
Декорации, как уже было сказано, подчеркивают избранность, особость Жанны – лишь она удостаивается света, остальные пребывают во мраке – будь то коридор замка, где скрывается король, или величественные своды Руанского собора, которые выстраиваются из темных подвижных панелей.
Валерий Платонов крепко держит это гигантское полотно в своих руках: спектакль, при всех его сложностях (здесь несколько больших хоровых сцен, многоголосные ансамбли), идет очень динамично, оркестр – гибкий, отзывчивый, позволяет работать над нюансами, над частностями, что всегда очень выделяет любую постановку.
Безусловный лидер этого спектакля – при очень достойных партнерах – Надежда Бабинцева (солистка Екатеринбургского театра оперы и балета) в заглавной роли. Сложнейшую партию Иоанны – по тесситуре, по выносливости, по длительности дыхания – певица выдерживает, не дрогнув.
Ей же выпадает и самая сложная актерская задача – на развитии образа Иоанны строится драматургия спектакля. Нежная, ранимая, она стоит на перепутье – поверить или нет «голосам», от бога они или от дьявола? – принимает решение и остается верной ему до самой плахи. Самоотверженно она несет флаг своего короля. На поле боя, еле волоча ноги, обессиленная, она выглядит уже совсем иначе, черты ее лица черствеют. В отчаянии опускается она на колени, не в силах выдержать первого предательства – собственного отца, который первым обрушил на дочь подозрения (эта тема, хоть и прописанная у Шиллера, а вслед за ним и у Чайковского, осталась на периферии постановки). С просветленным лицом, словно вспоминая те дни, когда в молитве проводила время у старого дуба, она погибает.
Уфа–Москва
