Танец как микроскоп. В Москве завершился фестиваль "TERRITORIЯ"

В «Превращаемых» танцуют только мужчины – разных возрастов и в разных стилях. Фото с сайта фестиваля «TERRITORIЯ»

Вернее, завершилась серия спектаклей и мастер-классы, которые для студентов и молодых актеров из России и ближнего зарубежья традиционно проводят мэтры театра и танца из разных стран. Но до 25 октября в Московском музее современного искусства еще продлится персональная выставка известного французского художника и фотографа Лорана Перно.

Интересующиеся contemporary dance привыкли, что фестиваль представляет обычно одну из самых любопытных танцевальных программ сезона. Юбилейная «TERRITORIЯ» исключением не стала. Сегодня как нельзя актуальна декларируемая организаторами проекта цель – сделать его территорией творческой свободы. Не только на сцене, но и в зале. И дабы расширить кругозор и раскрепостить зрительское восприятие, под единой шапкой (тема этого года – время и память) объединяют, кажется, несоединимое: вмонтированный в пространство фантазий Лорана Перно перформанс недавнего лауреата «Золотой маски» Анны Абалихиной «Фрагмент бесконечности» соседствует с завораживающей самобытностью «Превращаемых» финна Теро Сааринена, а суховатый мейнстрим французского хореографа Рашида Урамдана «Удерживая время» – с поэтической индивидуальностью «Потерянного рая» бельгийки Карин Понтьес.

К сочинению типичного представителя contemporary Рашида Урамдана не стоит подходить как к предмету искусства. Это явление не столько художественное, сколько социокультурное. Известно: если тем или иным образом воздействовать на среду, то под микроскопом можно увидеть реакцию микроорганизмов на это воздействие. Вот и современный танец, по крайней мере в одном из основных его направлений, – своего рода микроскоп. Конвульсивная реакция среды на напряжение и нерв окружающего мира. 14 артистов балета «Москва» («Удерживая время» – российско-французская копродукция), с их телесной и душевной отзывчивостью, послужили едва ли не идеальным материалом для хореографа. Индикатор мироощущения, витающих в воздухе настроений, этот танец создан не для чего-то, а почему-то, рожден не целью, а импульсом, потребностью высказаться, освободиться. Оттого так естественна прямая и все более тесная связь современного танца с психотерапией. А с точки зрения, скажем, культуролога или будущего историка не так уж важно, талант ты, честный фраер или остро чующий тренд конъюнктурщик. Как свидетели и свидетельства эпохи последние двое, наверное, даже ценнее, так как отражают типичные черты и преобладающие тенденции.

Но есть в современном танцевальном искусстве индивидуальности с неповторимым почерком. В 2003 и 2007 годах Москва видела спектакли Теро Сааринена «Ветер» и «Охота» (оригинальная версия «Весны священной»), в которых прошедший школу классического балета, изучавший традиционное искусство Катманду и японский танец буто финский хореограф эффектно сталкивал современную европейскую рефлексию с философичностью Востока. В прошлом году, накануне своего 50-летия, он поставил совсем иной спектакль. К зрелости Сааринен пришел, преодолев метания расколотого сознания. Вдохновленный музыкой одного из крупнейших композиторов Финляндии Эсы-Пекки Салонена, он услышал в ней и сумел передать через своих артистов дух Скандинавии. Это тем более ценно, что сделалось как бы само собой, спонтанно. В аннотации к «Превращаемым» говорится о желании «исследовать природу мужчины». Лишнее подтверждение ненужности, а порой и прямого вреда такого рода предуведомлений. Спектакль куда шире и глубже деклараций. Вовлекаясь в суровый ритуал мощного, но в ясных и отчетливых формах вытесанного танца, не ошибешься: он рожден жителем страны у сурового моря. Постановщик достигает здесь гармонии и целостности эпоса.

Как и у Теро Сааринена, ни в чем не дублируя языковую, танцевальная лексика Карин Понтьес рождает множество ассоциаций, переживаний, поэтических образов. «Потерянный рай» – история, рассказанная бельгийским хореографом вместе с артистами известной российской компании «Диалог Данс». Вернее, не рассказанная, а (как ни банально это звучит) прожитая артистами и перечувствованная зрителем здесь и сейчас. Горькая, порой жестокая, но очень какая-то человеческая и непрозаическая история о мире, который не хочет, да и не умеет взрослеть. О том, что, кажется, тысячи раз проговорено и тысячи лет испытываемо, искателям «Потерянного рая» удается говорить свежо и по-своему. Выразительная, со множеством оттенков и нюансов, начисто лишенная стандартных движений и комбинаций хореография Карин Понтьес, одинокие качели, трогательная шапочка Ивана Естегнеева, беззащитные толщинки Евгения Кулагина, прозодежда Марии Качалковой и Татьяны Каравановой, а главное – подлинное чувство, погруженность и самоотдача всех участников заставляют (несмотря даже на некоторую затянутость спектакля и пару ложных финалов) вспомнить о катарсисе.