За закрытой дверью. Фестиваль моноспектаклей Solo

В Москве полным ходом идет международный фестиваль моноспектаклей Solo. В Театральном центре на Страстном уже в восьмой раз собираются яркие работы из России, Италии, Франции, Эстонии и других стран, где вся тяжесть постановки ложится на плечи одного актера, который нередко выступает и в качестве режиссера, а иногда - и автора текста.

Последнее применимо к моноспектаклю «Не чувствовать боль. Посвящается Элеоноре Дузе», где итальянка Элена Буччи примеряет все три ипостаси - автора, режиссера и исполнителя. Изучив биографию известной землячки, Буччи постаралась выловить из воспоминаний и писем Дузе разнообразные грани ее личности и сконцентрировать их на сцене. Обличив классические биографии, где противоречивая существование артиста укладывается в некие клише и пересыпается географическими названиями и датами, актриса начинает по ролям читать жизнь Дузе - сначала впечатления критика и зрителя, потом - воспоминания самой артистки: о тяжелом детстве, о зыбкой грани между реальными эмоциями и игрой, о возлюбленных, об обидах, о всепоглощающей жажде театра. Эдакий «Крик Лангусты», но рассказанный единолично Сарой Бернар - соперницей Элеоноры Дузе. Элене Буччи очевидным образом нравится этот полудокументальный материал, в чтении которого проскакивает то упоение пополам с самолюбованием, то увлеченность самим текстом, превалирующим над режиссерскими решениями и исполнением. Эмоциональная декламация, в которой встречаются и те самые места и даты, перебивает нюансы и не сильно раскрашивает текст, но встречает бурные аплодисменты.

Впрочем, не стоячие овации, каких удостоился, например, моноспектакль «MDLSX» итальянского же авангардного театра Motus. Режиссеры Даниэла Николо и Энрико Казагранде при помощи актрисы Сильвии Кальдероне поставили роман «Средний пол» Джефри Евгинидиса - удостоенную Пулитцеровской премии историю о девушке Каллиопе, которая, вследствие генетического заболевания, трансформируется в мужчину по имени Калла, планомерно познавая свою сексуальность и новые оттенки (не)свободы. Периодически на заднюю стену транслируется домашнее видео самой Кальдероне, на котором она, еще юной, поет песни, танцует с отцом или, уже взрослая, купается в бассейне с татуировкой «Kaspar» на груди (кадры, не вошедшие в фильм «Легенда о Каспаре Хаузере», где актриса сыграла главную роль). Основной же видеоряд составляет съемка в режиме реального времени, на которой крупным планом видно лицо Кальдероне-Каллиопы во время этой импульсивной исповеди в формате диджей-сета. Калла ставит любимые песни - от College до The Smiths, преимущественно синти-поп и нью-вэйв, светомузыка не прекращается почти ни на минуту, словно в фильмах Хармони Корина или Николаса Виндинга Рефна. Обличая мир, полный болезненных иерархий, колониальных, патриархальных и гендерных идей, Каллиопе-Калла почти не смотрит в зал, обращая больше внимания в камеру, но однажды она бросает долгий взгляд на зрителей - и зажигается свет, призывающий сидящих в зале посмотреть на себя со стороны. Несколько утомительный и порой повторяющийся спектакль-манифест вызвал бурное одобрение публики.

(Надо сказать, что, в отличие от обрывочной видеоверсии «Мертвого класса» Тадеуша Кантора, показанной в первый день фестиваля, с «MDLSX» ушло гораздо меньше людей, несмотря на провокативность и остроту театрального высказывания.)

Днем ранее зал заставил восторженно подняться моноспектакль по Федору Достоевскому - «Кроткая» режиссера Павла Сафонова с Евгением Стычкиным в главной роли. Печальная история брака между уже не очень молодым ростовщиком и шестнадцатилетней девочкой, решившейся на этот шаг из нищеты. Спектакль начинается почти с шепота, с длиннот и задумчивого взаимодействия с объектами на сцене - фортепиано, тазом с водой, стульями, маятником часов - огромным белым шаром. Громкость исповеди нарастает и крепнет, в действиях ростовщика начинает просматриваться логика, да и в прикосновениях к предметам - цель, а не только необходимость какого-то артистического движения. Сюжет о давлении состоятельности на бедность, мужчины на женщину, палача на жертву ближе к трагическому финалу выруливает в область размышлений о настоящей любви и на тему «А судьи кто?». Мучитель оказывается жертвой общества, и в раскатах Imagine Джона Леннона, где описывается несбыточная утопия, когда пропадут все формальные преграды между человеческими индивидуумами, звучит светлая грусть надежды.

Напротив, чужд дух оптимизма лаконичному и несколько абсурдистскому спектаклю «Solo» эстонского театра R.A.A.A.M., поставленному и разыгранному Хендриком Тоомпере по произведению писателя и художника Эрвина Ыунапуу. В аскетичных и кирпичных декорациях Боярских палат СТД Тоомпере поставил сюжет о взаимоотношениях художника с властью, критиками и зрителями на примере повара, который добавляет в блюда для идеального вкуса экстракт из произведений искусства - «Купания красного коня» Петрова-Водкина, например, или «Едоков картофеля» Ван Гога. За этим актом вандализма он вынуждает наблюдать по скайпу известного кулинарного критика, похищенного во время турне по 62 ресторанам, в общении с которым он переходит с русского на английский и обратно. Попутно повар рассказывает о своей жизни, полной неоконченных университетов, путешествий и званых ужинов для первых лиц государств («Распутин? Ну, выкинь «рас» и будет тот, кто нужно»). «Solo» позиционируется как моноспектакль о механизме зла, уничтожающем культуру, превращающем его в объект массового, неразборчивого потребления. С позиции же повара, конечно, критик не понимает, что использовании частички искусства делает любой объект, в том числе и еду, таким же искусством. Вот уж действительно, ад - это другие.

А первая половина фестиваля Solo как раз сплошь и повествует о других - отличных, размышляющих или потребляющих, освобождающихся от (сомнительных) постулатов или сковывающих себя ими. И диалог между этими личностями если и возможен, то крайне затруднен.