0
4170
Газета Культура Интернет-версия

23.07.2015 00:01:00

Гриша Брускин показал Венеции советское будущее

Тэги: венецианская биеннале, выставка, гриша брускин


Пионеры-герои.	Фото автора
Пионеры-герои. Фото автора

Первые в Венеции выставки Гриши Брускина – «Алефбет: Алфавит памяти» и вошедшая в параллельную программу 56-й Венецианской биеннале «Коллекция археолога» – открылись соответственно в Фонде Кверини Стампалья и в бывшей церкви Санта Катерина. Поддерживает экспозицию Центр изучения культуры России (CSAR), который был основан университетом Ка Фоскари и Дирекцией международных программ при содействии российских Минкульта и Министерства иностранных дел. Курируют оба проекта Джузеппе Барьбери из Ка Фоскари и директор CSAR Сильвия Бурини. Брускин связал археологию с «Капиталом» Маркса, алфавит превратил в энциклопедию, а музею Кверини Стампалья подарил фарфоровую скульптуру "Меланхолический воин-андрогин" из серии «Время Ч», за которую в 2012-м получил Премию Кандинского. И выразил надежду, что эта работа может появиться в кабинете старинного фарфора в музейной экспозиции.

Гриша Брускин – почти как энтомолог. В том смысле, что свои объекты он аранжирует в коллекции и уже в таком виде препарирует, превращая коллекции в комментарии то на тему советского, то на тему иудейского, магистральных для художника сюжетов. Комментарии, вяжущие все новые звенья в ассоциативной цепочке, в итоге походят больше на энциклопедии, обрастающие и иронией, и гиперссылками. Но все остается открытой для новых интерпретаций книгой – таково правило художественной игры Брускина.

Скульптурную «Коллекцию археолога», выросшую из знаменитой картины Брускина «Фундаментальный лексикон», в Москве показывал фонд Шалвы Бреуса в бывшем кинотеатре «Ударник». Получилось эффектно: на месте прежнего кинозала «распласталось» немое кино, раскоп с советскими архетипами вроде звезд–мавзолеев–пионеров (уже не гипсовых парковых статуй, а в прямом смысле забронзовевших символов). То, что, по мысли художника, могли бы найти археологи будущего, и то, по чему они могли бы судить об имперской мифологии и идеологии России. В Венеции этот проект, получивший прописку в церкви Санта Катерина, инсталлирован еще красноречивее. В религиозном пространстве красноармеец, пионерка с огромной бабочкой на лбу (и тут эта бабочка отправляет еще и к размышлениям о средневековых скульптурах с их непременными атрибутами, по которым определялся персонаж или аллегория, у Брускина – счастливое детство), маршал и заключенный, юный натуралист и невеста, орденские звезды и автомат Калашникова, потертые, с отбитыми частями (бронзовых героев он сперва создал, потом частично разрушил, а затем закопал на три года в городе Пистоя, чтобы проявилась патина времени),  вольно или невольно показывают останки советской мифологии как род религии. Иконография советского мира, его лексикон оказались бок о бок с сакральностью собора, и статуи в раскопах напоминают надгробия, которые так часто встречаются в полах здешних церквей. К тому же на месте алтаря медитативно крутится слайд-шоу с этими самыми советскими героями. А с противоположной, западной, стороны, где когда-то изображали Страшный суд, теперь проецируют на экран обложки «Капитала» на разных языках (то, чего не было в московском «Ударнике»).

«Капитал» как религия, «Капитал» как советская античность? Дело художника, как известно, вопросы задавать. Как по-своему, если говорить об империи и вспомнить разные московские проекты, задавал их концептуалист Андрей Филиппов на выставке «Департамент орлов», так и эдак сталкивая имперские символы. Что до «Капитала», отсылки к нему адресуют одновременно и к основному биеннальному проекту, названному куратором Окуи Энвезором All the World's Futures (тему можно перевести как «Все судьбы мира» или «Все будущее мира», при этом имея в виду игру омонимов, поскольку в английском futures еще и «фьючерс» – «срочный контракт»). Там монументальный труд читают–обсуждают, а чуть пригламуренное новехонькое издание даже лежит на полках биеннального книжного. Гриша Брускин в «Коллекции археолога», не возвращаясь к большому стилю, оставляет комментарий на полях имперской эпохи. У специалиста по средневековой иконографии Эрвина Панофского была книга Idea о том, что это было за понятие в разные эпохи, по аналогии и сейчас можно сказать об идее советской античности. Эта «братская могила» – такой театр памяти. Главное, однако, в этот раскоп не навернуться, поскольку тьма здесь кромешная, зато после необычной даже для Италии жары внутри прохладно, и вдруг вспоминаешь микеланджеловское «Молчи, прошу, не смей меня будить./ О, в этот век преступный и постыдный/ Не жить, не чувствовать – удел завидный.../ Отрадно спать, отрадней камнем быть». И выставка движется от истоков, «Капитала», к руинам. Впрочем, античность имела свойство возрождаться. Учитывая сегодняшний климат в России, выставка и об этом тоже.

«Лексикон, коллекция, алфавит» – слова Брускина о другой выставке, «Алефбет: Алфавит памяти», которая проходит в Фонде Кверини Стампалья и не привязана к биеннале. Зато тут еще одна коллекция, другой лексикон. «Алефбет» видели в Москве, Париже и Амстердаме. В Венеции получился самый полный извод: тут кроме самих шпалер (их в свое время день за днем ткали в комнате московской мастерской художника) и подготовительные наброски и картины, создававшиеся с конца 1980-х, и сделанная только что мультимедийная интерактивная инсталляция. Иудаизм – учение Книги, Гриша Брускин решил найти многочисленным символам и образам изобразительный эквивалент, подчеркивая, что это именно художественная затея. Получилась хитросплетенная азбука, где разноцветные поля гобеленов, испещренные буквами, разными персонажами и атрибутами от благословляющих народ рук Бога до человека с 12 лицами, означающими и месяцы, и знаки зодиака, и плоды Древа жизни, и 12 сыновей Иакова, из изобразительных комментариев художника они превращаются в энциклопедию, в круг жизни, смерти, истории и творения – и в плане художественного процесса тоже. Потому, стоит дотронуться до символов Алефбета, воспроизведенных в мультимедийной инсталляции, как гиперссылка-видЕние развернется картина и с босховскими фантазиями, и с маньеристическими и барочными образами из другой большой книги истории искусства. «Алфавит памяти» – это и творение как акт воспоминания, и алхимический процесс создания. И то, что Ахматова звала «тайнами ремесла».

«Коллекция…», «Алефбет…» разворачиваются, как длинный свиток, как энциклопедия памяти, как две дороги критических, медитативных, ироничных рассуждений, обусловленные еще и тем, что как художник Гриша Брускин формировался в советское время. Визуализация мыслей о мифологичности в разных обстоятельствах места и времени. Место и время – то, о чем много думаешь под шуршание венецианской, если взять словцо Бродского, «водички».

Венеция–Москва



Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


РУСАЛ сделал экологию своим стратегическим приоритетом

РУСАЛ сделал экологию своим стратегическим приоритетом

Владимир Полканов

Компания переводит производство на принципы зеленой экономики

0
661
Заявление Президента РФ Владимира Путина 21 ноября, 2024. Текст и видео

Заявление Президента РФ Владимира Путина 21 ноября, 2024. Текст и видео

0
2391
Выдвиженцы Трампа оказались героями многочисленных скандалов

Выдвиженцы Трампа оказались героями многочисленных скандалов

Геннадий Петров

Избранный президент США продолжает шокировать страну кандидатурами в свою администрацию

0
1592
Московские памятники прошлого получают новую общественную жизнь

Московские памятники прошлого получают новую общественную жизнь

Татьяна Астафьева

Участники молодежного форума в столице обсуждают вопросы не только сохранения, но и развития объектов культурного наследия

0
1218

Другие новости