Честное лебединое

Этот фрагмент балета в представлении не нуждается. Фото Сергея Гутника предоставлено пресс-службой театра

Из танцевальной сказки о заколдованных лебедях, не имевшей  поначалу особенного успеха, благодаря гению Мариуса Петипа и Льва Иванова балет «Лебединое озеро» за полтора с лишним столетия превратился в символ балетного искусства. За эти годы балет претерпел несколько редакций и обновлений. В Екатеринбурге выбрали версию Константина Сергеева. 

Редакция Константина Сергеева, созданная в 1950 году, справедливо стала каноном,  эталоном стиля, образцом петербургского балетного шика, как и сам Константин Сергеев на десятилетия – идеалом danseur noble,  воплощенным образом балетного аристократа.  Сергеев аккуратно освободил танцевальную ткань от поздних наслоений, старательно сохранив и восстановив то, что было создано Петипа и Ивановым. От другой широко распространенной версии «Озера» Бурмейстера–Гусева сергеевский балет  отличает танцевальная полифония и даже некоторая  избыточность танца.  Именно поэтому эта редакция своего рода лакмусовая  бумажка мастерства труппы: в спектакле достаточно трудной работы и для солистов, и для кордебалета, и для исполнителей характерных танцев.  

Прикоснуться именно к этой редакции Екатеринбургская труппа во главе со своим художественным руководителем Вячеславом Самодуровым решила впервые, хотя в репертуаре театра балет впервые появился еще в 1925 году. Перенос постановки осуществили петербургские балетмейстеры Дмитрий Корнеев и Ирина Иванова. Дирижером-постановщиком выступил Павел Клиничев. 

Елену Воробьеву, исполнительницу главной партии в балете,  отличает осторожная, деликатная манера танца.  Одетта поэтична, но не эфемерна. А партия Одиллии лишена излишней триумфальности. Балерина соблюдает баланс смысловой и буквально технический, открутив знаменитые 32 фуэте, практически не сходя с места. 

Традиционные трактовки этого балета априори балериноцентричны, все внимание зрителя  сосредоточено на исполнительнице главной партии,  но редкая артистка не поддается соблазну дополнительно аффектировать публику активной мимикой или трюкачеством. Елена же избегает жеманности и лихачества, демонстрируя хороший вкус к актерству. 

Максим Клековкин предложил зрителю Зигфрида, невозмутимость которого сделала бы честь и буддийскому монаху, а не только европейскому аристократу.  А вот Ротбарт (Александр Меркушев), напротив,  бросался на противника с азартом, достойным своего птичьего прототипа – коршуна. Основа спектакля, кордебалет Екатеринбургского театра, собран, станцован и единодушен даже в исполнении сложных и лиричных лебединых сцен. Жаль, что поэтика эта время от времени страдает по очень прозаической причине: широкие кулисы сужают и без того не слишком большой планшет, заставляя балерин буквально сбиваться в стайки. 

За этот сезон труппой освоен огромный пласт нового танцевального материала, причем самого разнообразного и весьма специфического: от восстановленной Сергеем Вихаревым «Тщетной предосторожности» до Step lightly Пола Лайтфута и «Занавеса» самого Вячеслава Самодурова. Можно было бы поддаться соблазну и превратить «Лебединое озеро» в общее место, просто кассовое название в репертуаре,  но артисты,  демонстрируя завидную работоспособность и профессионализм, получают зачет не только за внятную артикуляцию, но и за честность танцевального высказывания.