Елизавета Митина  |
| Фото Светланы Аввакум |
Практически одновременно с гастролями старших товарищей из NDT-1 в Большом театре молодежная труппа Нидерландского театра танца посетила Петербург. И тоже выступила в Большом - на сцену Большого драматического театра имени Г.А. Товстоногова голландцы вышли в рамках XVII международного фестиваля современного танца Open Look, ежегодного слета «современников», проходящего под эгидой Дома танца Kannon Dance.
NDT-2 представил трехчастную программу, открыл которую одноактный балет Йохана Ингера «I new then» - размышление бывшего танцовщика о поиске артистом собственного художественного «я». Тема, выбранная для балета, прекрасно ложится на труппу NDT-2. Декларируемая и преднамеренная визуальная разношерстность труппы (танцуют артисты не менее чем десятка национальностей) при абсолютно унифицированной манере исполнения и отсутствии иерархии в труппе (там нет солистов и кордебалета), ставит перед каждым из танцовщиков вопрос - как я могу выразить именно себя?
Под блюзовые раскаты голоса Вана Мориссона артисты труппы соревнуются в скорости познавания этого самого «себя» - и тут Ингер очень буквален. Пока одни экспериментируют со стилями - от фламенко до хип-хопа, или изучают пространство, пересекая сцену огромными шагами, примеряясь к друг другу в поддержках или, ни на что не претендуя, вливаются в общий танец, другие могут топтаться на месте, чтобы потом ошеломить зрителя форсированным и стремительным танцем. При этом хореограф не нагружает балет морализаторством или пафосом, сопутствующим служению музе. Легкость и эксперимент - рукой можно скинуть маску с себя, а ногой - помочь партнеру.
Следующий за этим "Печальный случай" в хореографии Соль Леон и Пола Лайтфута гораздо более нагружен эмоциями. Отчасти потому, что он создавался Соль во время беременности, когда, по словам Лайтфута, «гормоны резвились, и эмоции были на пике». При этом именно «Печальный случай» во всей полноте демонстрирует особенности стиля творческой пары - умение сочетать чистоту и законченность движения, строгость танцевальной формы с иронией, драмой и даже сатирой.
Танцующая под мамбу пятерка артистов вызывает ассоциации с фильмами Педро Альмодовара: забористый микс из меланхолии, фатализма, фарса и клоунады. Покрытые белым гримом тела артистов существуют в одной, строгой определенной плоскости над сценой – хореографы избегают и партерных связок, и высоких прыжков, создавая иллюзию малой глубины резкости, выхватывая из всего пространства сцены только фактурные, детализированные тела танцовщиков. А те приносят на сцену ощущение полной телесной свободы, позволяя своему телу изгибаться, волноваться, раскачиваться и вибрировать.
Завершился вечер балетом «Кактусы» в хореографии Александра Экмана, который он во всех смыслах сконструировал. Начиная от сценографии, представленной черно-белыми блоками, готовыми свободно подчиняться рукам артистов, продолжая музыкальной компиляцией из Гайдна, Шуберта, Малера и Бетховена, и заканчивая смысловым паззлом, включающим целый спектр элементов: очень забавный псевдо-вербатим – диалог двух танцовщиков, проходящих дуэт движение за движением; подобное парадному построение всех танцовщиков труппы; и пробежки по сцене под девизом «приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте».
Дарья Гармоненко