Отлично сбереженная дочь

Мамаша Марцелина спуску женихам не даст! Фото Елены Леховой предоставлено пресс-службой театра

Учитывая репутацию пионера и одного из наиболее последовательных и успешных в России приверженцев балетного аутентизма, от Сергея Вихарева логично было ожидать очередного реставраторского сюрприза. Да и какое иное чувство, кроме музейного трепета, допустимо в обращении со старейшим из дошедших до нас шедевров мирового классического наследия? Тем не менее для Екатеринбургского театра оперы и балета Вихарев поставил балет «Тщетная предосторожность», объединив исторический подход с  современным.

Прозванный «Мольером танца» Жан Доберваль впервые поставил «Тщетную» в 1789 году в Бордо. Правда, тогда комическая история о воссоединении влюбленных вопреки попыткам мамаши выдать дочь за придурковатого богача называлась «Балет о соломе, или От худа до добра один шаг».  Два года спустя французский хореограф повторил постановку в Лондоне, откуда и началось ее триумфальное шествие по планете в разных вариантах и под разными названиями, в том числе La fille mal gardеe ou  La Prеcaution inutile, что в переводе означает «Худо сбереженная дочь, или Тщетная предосторожность». Первая часть закрепилась со временем в мире, а в русской традиции сохранилась вторая. Именно под этим названием в 1885 году, опираясь на концепцию Доберваля, но существенно обогатив танцевальный язык, свою версию на музыку Петера Людвига Гертеля в Петербурге представили Мариус Петипа и Лев Иванов. Эта версия и легла в основу новой сценической редакции, предложенной Екатеринбургским театром оперы и балета.

Автор возобновления Сергей Вихарев еще в конце 90-х познакомился с архивом бывшего режиссера Мариинского театра Николая Сергеева, фиксировавшего некогда петербургские балеты по системе Владимира Степанова. После революции Сергеев эмигрировал, увез записи с собой, и с некоторых пор хранящиеся в библиотеке Гарвардского университета, они служат делу реконструкции русского классического наследия. К счастью, «Тщетная» вошла в число записанных Сергеевым балетов.  К несчастью, по словам Вихарева, она записана хуже других, многие фрагменты шедевра Петипа–Иванова утрачены безвозвратно. 

Однако именно это подтолкнуло к неожиданной и на первый взгляд едва ли не кощунственной идее. Никакого музейного трепета. Восстановить все, что можно, но на основе реконструированных фрагментов создать современный, живой спектакль-игру. 

Два года назад в репертуаре Екатеринбургской труппы появилась жемчужина – одноактовка «Консерватория», театрализованный балетный урок, поставленный в середине XIX века классиком романтизма датчанином Августом Бурнонвилем. Фантазия сценографа Альоны Пикаловой перенесла действие из Копенгагена в белоколонный зал Петербургского училища на улице Росси. Эта игра послужила ключом к новой. 

По задумке координатора проекта Павла Гершензона, «Консерватория» стала прологом к «Тщетной предосторожности», приглашая зрителя поучаствовать в школьной затее. Поупражнявшись у станка, после урока его участники переодеваются и «зажигают» в балете XIX века, расцветив его (каждый в меру сил) виртуозными навыками века XXI. Стилистический, а главное эмоциональный переход от строгого академизма к бурлеску для Елены Воробьевой (Лиза), Александра Меркушева (Колен), Игоря Булыцына (Никез) как будто легкая забава. Комический дар продемонстрировал и привыкший больше к героическим партиям Виктор Механошин в роли мамаши Марцелины.

Выпускник Вагановки, долгие годы солист Кировского-Мариинского театра, Сергей Вихарев умудрился протянуть между веками «ниточку» без единого узелка, органично демонстрируя танцевальную технику и стилистику в развитии. Он сумел добиться от труппы не просто выплескивающегося в зал воодушевления, но взаимопроникновения танца и актерской игры. В понимании сверхзадачи, в нюансах, в пластических, мимических и настроенческих репликах. Помог (вместе с дирижером-постановщиком Андреем Анихановым) уйти от ставших почти непреложными атрибутами наших современных балетных спектаклей тотальной немузыкальности и нетанцевальности.  Танец здесь не просто «ложится на музыку». Полное впечатление, что они, музыка и движение, формируются одновременно, в унисон, как нечто единое и неразделимое. Еще одна захватывающая особенность спектакля – ритмичность. Не лобовая – на раз-два-три под аплодисменты любителей фуэте, а изощренная, рожденная чувственностью и ее же рождающая.

Сенсация нынешней версии балета – сценография. В Екатеринбургском оперном не сразу приняли едва ли не скандальную идею Альоны Пикаловой. В самом деле, где классическая «Тщетная предосторожность», а где… Винсент Ван Гог?  

Но как важен для театра незамыленный взгляд. Взгляд с высоты птичьего полета. При безупречном вкусе и чувстве юмора, конечно. Интерпретирующие живопись гениального постимпрессиониста сценография Альоны Пикаловой и костюмы Елены Зайцевой вопреки некоторым опасениям не выглядят ни анахронизмом, ни эпатажем. Напротив, неожиданное (и очень красивое) решение вдруг открывает в спектакле вневременную ценность. 

Кто знает, быть может, воодушевленные общим замыслом соавторы сумели отыскать для классики один из рецептов молодости…  

Екатеринбург–Москва