Слияние и поглощение

Фото Андрея Луковникова

Владимир Варнава будучи хореографом молодым, темы в своем творчестве поднимает при этом совсем не легкомысленные. В отличие от многих коллег - ровесников по творческому пути, он в равной степени концентрирует свое внимание и на изобразительного толка миниатюрах, и на балетах сюжетных, с довольно сложной литературной основой, подразумевающей не столько цепь событий, сколько, в основном, поток сознания и внутренний монолог.

Прошлое его творение - "Пассажир" положило начало исследованию хореографом темной, бесовской стороне стороне человеческой души, а нынешняя работа - как следует из названия - эту тему продолжило. Спектакль поставленный в соавторстве с режиссером Женей Анисимовым по короткому рассказу китайского прозаика Лу Синя, это размышление на тему нечеловеческого в человеке и человечестве.

В центре повестования, а значит и балета - сознание параноика , которому кажется, что его окружают людоеды, и который в каждом живом существе видит опасность для себя. "Вокруг дикари с острыми белыми клыками" - вот визуализация страхов главного героя. Герой боится быть съеденным.

Тут нельзя не вспомнить Бориса Яковлевича Эйфмана, который съел собаку (простите мне этот не слишком, может быть, удачный каламбур) на живописании человеческого безумия. Но сумасшествие в изображении Анисимова и Варнавы совсем иного рода: никаких демонов и никакого взгляда извне в больную душу, это, напротив, взгляд изнутри, сквозь глаза главного героя.

В спектакле много всего: и иронично-функциональный реквизит, и, кажется. вдохновленные скотобойней декорации, и крики, и шумное дыхание, и китчевые танцы второстепенных героев с отсылками к поп-культуре: то к музыкальной теме "Миссия невыполнима", то трэш-хиту 90-х "Делай как я". И что самое любопытное, хаоса в этом нет. Мир "Записок" - это отполированная "инакость", живущая по своим законам, пребывающая в абсолютной гармонии маленькая вселенная.

Герой самого Варнавы - это родственник юродивого беса из "Пасссажира", но пне приобретший еще ухваток своего старшего товарища. Второй эмоциональный полюс спектакля - это героиня Полины Митряшиной, маленькая сестра главного героя. Оба они - эксцентрики, клоуны с гипертрофированной мимикой и покореженным мировосприятием. Чего стоят вечные слезы на глазах у Митряшиной или искаженное то страхом, то злобой лицо Варнавы. Особенно ярко эта клоунада играет на фоне пятерки безымянных героев, создающих идеальный пластический "шум", пригодный для восприятия главных персонажей. Герои безымянны, но не безлики. Например, Александр Челидзе в этом ансамбле отвечает за монументальность и опасную в своей мощи силу, а Марина Зинькова - за скоростное и свободное движение сравни бреющему полету. Но в целом, "Записки сумасшедшего" - это, скорее, очередной шаг хореографа на пути постижения разных форм и структур балетного спектакля и освоения пространства вширь, вглубь и в высоту, чем эксперимент в области пластики.

Финал балета можно даже назвать жизнеутверждающим - на контрасте с живописанием мрачных будней людоедов. Очищение, освобождение, исцеление - все герои снимают маски и предстают перед зрителем в уязвимой душевной наготе. "Как трудно сейчас встретить настоящего человека" - сетует герой Лу Синя. Трудно, но можно - утверждает Владимир Варнава.