Марина Гайкович
На «балу» у Герцога – как в преисподней. Фото с официальной страницы театра в социальной сети Facebook
В Екатеринбургском театре оперы и балета прошла премьера оперы Верди «Риголетто». Над постановкой работала команда, успешно дебютировавшая здесь с оперой-буфф Россини «Граф Ори» («Золотая маска» за лучшие костюмы) и закрепившая свою репутацию с «Отелло» Верди: это дирижер Павел Клиничев, режиссер Игорь Ушаков, сценограф Алексей Кондратьев и художник по костюмам Ирэна Белоусова.
Как сказал один из журналистов в кулуарах, режиссеры в последнее время упускают один из важнейших мотивов этого сочинения – жертвенность: девушка отдала жизнь за любимого человека, ее предавшего. Но, как показывает практика, в современных постановках «Риголетто» упор делается на современное общество потребления и увеселения, даже разврата – благо есть роскошный герой в лице Герцога. Роберт Карсен (автор постановки, которая идет в Большом театре) ставит «шоу герлз», обнажая грудь безымянным гостьям на балу у Герцога, а его самого оставляет с голой попой. Игорь Ушаков инсценирует лихую вечеринку, где высмеивает культуру хипстеров, превращая закрытый мужской клуб в карнавал ряженых. Шляпы, очки, искусственные бороды, то вдруг – костюмы тореадоров, арлекинов и т.д. Джильда-Белоснежка в покоях Герцога наряжается в жуткий костюм не то жирафы (судя по колготкам и туфлям), не то проститутки с кричащим макияжем и откровенной мини-юбкой. Ее отчаяние и раскаяние во время встречи с отцом, когда она неловко пытается прикрыть ноги, множит сострадание зрителя. Действительно, эта сцена очень удачно поставлена.
Постановщики снимают конфликт сословий, противопоставление «король и шут», их Риголетто – человек той же тусовки, как и Монтероне, чья дочь стала невинной жертвой жестокого мужского общества. А злому на язык Риголетто отомстили обиженные им «друзья», так что вердиевская тема отцовского проклятья здесь, по всей видимости, трансформировалась в «сегодня – ты, а завтра – я», вчера опорочили дочь Монтероне, завтра достанется кому-то еще. Фатальный фактор – романтика «силы судьбы» здесь вычеркнута, в остатке – суровые, даже отталкивающие реалии современного безнравственного мира.
А жертвенности здесь, собственно, нет. По словам певицы Венеры Гимадиевой, Джильда – не столько по Верди, сколько по Гюго (по его пьесе написана опера) – руководствуется не столько чувством безграничной любви, сколько желанием отомстить. Она спасает жизнь Герцогу, но тем самым обрекает его до конца дней помнить ее. Только оценит ли он эту жертву? Не отправит жест наивной дурочки в копилку своего обаяния?
Честно говоря, о многом в спектакле приходится догадываться или искать информацию в источниках – о Джильде Гимадиева рассказала в интервью, рассмотреть намерения героини в самой постановке сложно, если не невозможно. Режиссер, к сожалению, ставит и себе, и артистам задачи, практически невыполнимые. К тому же слишком пестрое оформление, с претензией на смысловые символы, здесь работает скорее как отвлекающий маневр. Идеи художника разгадать непросто. Скажем, алый занавес с круглым окошком – что это? Зрители-вуайеристы подглядывают за происходящим у Герцога? А три отороченных мехом кольца, которыми помечен дом Риголетто? Тут даже вариантов нет, по крайней мере очевидных.
Кастинг был менее ровным: московские гости (Венера Гимадиева из Большого театра и Георгий Васильев из «Новой оперы»), надо сказать, превзошли приглашенного итальянского баритона. Дэвид Чеккони в партии Риголетто не блеснул ни силой голоса, ни кантиленой, ни артистизмом. Практика демонстрирует (здесь вновь можно вспомнить недавнюю постановку Большого театра): партия эта не столь проста, как кажется. Для начинающих певцов она слишком сложна, не хватает выдержки и опыта, а для тех, кто чуть выходит за рамки хорошей вокальной формы, становится не под силу.
Гимадиева на премьере чувствовала себя неуверенно, но к концу первого акта взяла себя в руки и знаменитую арию исполнила крепко, а виртуозный финал их страстного дуэта с Васильевым заставил зал затаить дыхание. Партия Герцога у Георгия Васильева в активе, он ее исполняет играючи, даже с блеском.
Самой бесспорной стороной постановки было, пожалуй, звучание оркестра – насыщенное, живое, динамичное, чутко отвечающее сценическому действию. Справедливости ради отметим киксы у духовых в начале увертюры, но понадеемся, что это явление случайное, не перманентное.
С приходом Павла Клиничева на должность главного дирижера театра оркестр заметно набрал форму, так что теперь коллективу под силу даже оперы Вагнера. В чем, кстати, можно убедиться уже на следующей неделе – 19 марта Екатеринбургский театр оперы и балета представит в конкурсной программе «Золотой маски» оперу «Летучий голландец» (на Новой сцене Большого театра).
Екатеринбург–Москва
