Дарья Курдюкова
Перформанс Ольги Кройтор «Точка опоры».
Фото автора
Основной биеннальный проект на этот раз курирует Дэвид Эллиотт и «племя младое» – до 35 лет – ведет под девизом-темой «Время мечтать». Сделанная авторитетным Эллиоттом выставка получилась ожидаемо впечатляющей, но к ней возникает много вопросов.
Когда в прошлом году куратор объявил тему «Время мечтать», сославшись на речь Мартина Лютера Кинга-младшего «У меня есть мечта», которую тот произнес в 1963-м, призывая к борьбе за гражданские права в Штатах, – думалось, это будет политически острая выставка, несмотря на «широкую», как, впрочем, у всех биеннале, формулировку. После политических событий последнего времени – от угрозы войны до российского курса на новую культурную политику – градус интриги подскочил: дадут ли на подведомственной городу площадке высказаться? Когда в конце мая назвали художников, которым дан карт-бланш и «Время мечтать», украинских там не оказалось – и снова гадали, про что Эллиотт расскажет. Отсутствие украинцев в основном проекте, куда поступило 3069 заявок из 84 стран и было выбрано 83 творца из 32 государств, и предсказуемо, и все ж таки удивляет. Помимо уже банально звучащих очевидностей, что сейчас важно показать украинское искусство, Эллиотт его знает – он делал два года назад I Киевскую биеннале (пусть и взрослую). В этом году в Украине должна была пройти вторая, ее отложили, но художники ведь готовятся, им наверняка есть что сказать…
То, что в итоге получилось, все равно выглядит эффектно. Даже при скромном бюджете: 25 млн руб. (10 от Минкульта, 10 от Департамента культуры Москвы и 5 – спонсорские, но общая цифра предполагаемая, поскольку еще не все партнерские средства поступили) не только на основной, но и на стратегические проекты и на весь маркетинг. И все же «Время мечтать» сделано так, как в Европе сегодня и принято составлять крупные смотры. Кроме инсталляций и фото очень многое отдано на откуп видеоарту, в ткань проекта вплетаются «бегущие» нити перформансов, и плюс к тому Эллиотт, кажется, не прочь напомнить, что старушка живопись все еще актуальна. Участники тут из разных стран, из России преимущественно уже известные вроде ЗИПов или Recycle, и вместе с тем очевиден акцент на искусстве Азии. Это тоже тренд. А кроме того, материал, интересующий Эллиотта, который был основателем и директором токийского Музея искусств Мори, а сейчас преподает в Гонконге.
Что до молодости, не сказать, будто она как-то специально себя проявила. Не брызжет легкостью бытия, не фонтанирует иронией. Художники стремятся быть по-взрослому серьезными, разве что с агрессией юности. Нет, ну, конечно, это и о молодости как переходном этапе (Кейт Эллиотт сняла видео о юноше Питере Пэне как зарисовку про поиски героем себя, где застенчивый юноша смотрит на видеокамеру), и о повседневности и новом поколении (фильм Евгения Гранильщикова «Похороны Курбе»). Но часто эти мечты, как сны, кошмарны. Про (пере)потребление (на видео «Пир» Войтека Дорошука мир остался без людей, теперь собаки и насекомые гложут жирные, как на пышных натюрмортах, яства), про дискриминацию сексуальных меньшинств («Администрация» Олега Устинова – выгородка с подложным объявлением о выявлении гомосексуалистов в некоем подъезде, но сегодня легко представить такие новости реальными), про катастрофы (в видео «Возвращая лето» Суджин Лим тщится оживить зеленым светом пейзаж, мертвый после выброса в южнокорейском Куми газа фторида). И про непонимание искусства (картина Кирилла Гаршина «Стена поклонения»). Впрочем, награду биеннале вручили Ли Жаню, который в одной из работ по-своему пересказывает популярный в Китае 1950–1960-х фильм «Судьба человека» («От водителя грузовика до политрука конной пехоты»).
Красивое сводчатое пространство Сильвия Явен «перерезала» кружевной пеленой: «Чья-то проблема» – стремление человека остаться в стороне, уйти, в то время как между размашистыми буквами «Кто-то еще» рефреном читается «ты». Если экспозиция и вышла местами иносказательной и трудночитаемой – на вернисаже экспликаций к работам не наблюдалось, и трактовки оставались делом зрителя, – она все равно, как припев, поет о свободе, протестах и ответственности. От многосоставной задиристой инсталляции ЗИПов «Район Гражданского Сопротивления», где есть разлапистая вышка, с которой можно проораться в «матюгальник», до меланхоличного с виду перформанса Ивона Хабровски «Пост-изображение/Антидемо», статично, но здесь и сейчас воспроизводящего кадры московских протестов из СМИ.
Занавес «Кто-то еще» мог бы стать и эпиграфом, и эпилогом ко «Времени мечтать» - и не единственным. Москва - столица нашей родины, а в центре столицы стоит Музей Москвы, а располагается он в имперских - ампирных то есть - Провиантских складах. А в центре экспозиции - накренившаяся изба. «Пустой дом» Владимира Чернышева и Артема Филатова, составленный из разных «клеточек»-досок от разрушающихся изб, того гляди рухнет - но может простоять так вечно. А во дворе Провиантских складов, кажется, чудом удерживает равновесие на высоком столбе - как столпник - Оля Кройтор. Страшно смотреть на «Точку опоры», которая здесь - ну не усмешка ли? Отчаяние ветхости "Пустого дома", отчаянность молодости у Кройтор, и там и там - неуверенность и неопределенность, в которых приходится проявить стойкость. В эпоху, когда остается мечтать.
