Григорий Заславский
Фото Reuters
На прошлой неделе на официальном сайте президента опубликован проект «Основ государственной культурной политики», подготовленный рабочей группой во главе с руководителем администрации президента Сергеем Ивановым. Такое было предложение Владимира Путина – проект этот теперь выносится на общественное обсуждение.
Что радует. Меня радует (догадываюсь, кого-то расстраивает) – в этом опубликованном проекте нет прежних слов о том, что «Россия не Европа», которые украшали один из рабочих вариантов, широко разошедшихся в Сети. Наоборот, в президентском проекте говорится, можно сказать, прямо противоположное: среди принципов, на которых предлагается строить государственную культурную политику, один из первых основополагающих – «понимание культуры России как неотъемлемой части мировой культуры». Слава Богу и лично советнику президента Владимиру Толстому, что немало места в проекте отводится современному искусству: «Гордиться прошлыми достижениями в искусстве необходимо, но недостаточно. Высокий уровень современного профессионального искусства в России достижим только при постоянной государственной и общественной поддержке. Особенно такая поддержка важна для создателей современных произведений литературы, музыки, изобразительного искусства, драматургии. Ценность даже гениального произведения в момент его создания неочевидна, но погубленный безразличием талант – это не только личная драма, но и серьезный удар по национальной культуре в целом... Наряду с традиционными институтами культурной деятельности сегодня постоянно возникают совершенно новые формы как самой культурной деятельности, так и ее организации. Культура по своей природе развивается путем создания новых художественных форм, нового содержания. В момент создания их общественная оценка, как правило, противоречива, но сам факт художественного новаторства, поиска и эксперимента должен быть доступен вниманию общества.
Одной из сложных, но важных задач государственной культурной политики является своевременная и продуманная поддержка появляющихся культурных общественных инициатив, новых типов культурных институтов. Здесь особое значение приобретает взаимодействие органов государственного управления с культурными сообществами, привлечение их к выработке и реализации конкретных решений». То есть (хотя, кажется, все и так уж понятно, и тем не менее) признается, что современное искусство вовсе не обязательно сразу же всеми признается искусством, и здесь можно и даже нужно полагаться на оценку профессионального экспертного сообщества. И как бы ни хотелось кому-то откреститься (в переносном, но также и в самом прямом смысле) от актуальных тенденций и разнообразных экспериментов, государство признает свою ответственность за поддержку всего этого, еще не всем очевидного современного искусства.
Пожалуй, впервые на этом высоком уровне, пусть и в порядке предложения «об этом поговорить», сказано, что едва ли не самое главное сегодня – «это изменение представлений органов власти и граждан о том, что культурная деятельность является сферой услуг, и ее организация и оценка принципиально не отличаются от организации и оценки деятельности, например, бань, прачечных, собесов или почты. Если применять термин «услуги», то классические учреждения культуры оказывают обществу услуги, сравнимые с услугами армии, защищающей жизнь граждан и безопасность страны, или самого правительства, оказывающего обществу услуги по управлению функционированием государства». Не количественные показатели или, вернее, не только они, поскольку «задачей государственной культурной политики является создание таких условий деятельности для этих институтов, когда органы управления, в том числе в финансовой и экономической сферах, при принятии соответствующих решений исходят из того, что музей, библиотека, архив, театр, филармония, концертный зал, дом культуры выполняют важнейшую государственную и общественную функцию исторического и культурного просвещения и воспитания общества.
Утверждение такого подхода позволит перейти к управлению и обеспечению деятельности этих институтов преимущественно на основе качественной оценки их общественной эффективности, а затраты на их содержание и развитие рассматривать как прямые инвестиции в будущее страны».
Впрочем, самая большая сенсация скрывается там, куда читатель часто не добирается, где до сих пор было принято просто «итожить наговоренное», – в заключении. Где вдруг выясняется, что «достижение поставленных в Основах государственной культурной политики целей и успешное решение сформулированных задач невозможно в рамках существующей системы государственного управления». И вся эта задуманная «глубокая реформа» невозможна без появления нового «субъекта, вырабатывающего, координирующего, корректирующего государственную культурную политику, обладающего достаточными правами для преодоления барьеров межведомственного и межрегионального уровня, необходимыми кадровыми и финансовыми ресурсами».
То есть Минкульт для этих целей не годится, поскольку таких полномочий у него нет и быть не может. И вот это – над целым рядом министерств и ведомств возвышающееся новое ведомство, новое министерство (так и хочется сказать – министерство правды), которому только и можно доверить усовершенствование «межбюджетных отношений, корректировку существующих и принятие новых нормативных правовых актов, регулирующих отношения в сфере культуры и культурной политики», – немножко пугает.
