Политика – не дело для творческого человека

Бакинец и человек мира. Фото РИА Новости

Вчера драматургу, режиссеру, писателю Рустаму Ибрагимбекову исполнилось 75. Это он в соавторстве с Валентином Ежовым написал сценарий к фильму «Белое солнце пустыни». С Никитой Михалковым работал над первым фильмом «Утомленные солнцем» (картина получила «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке»), над лентой «Урга. Территория любви» («Золотой лев» Венецианского кинофестиваля) и «Сибирским цирюльником». Он из тех, о ком говорят «человек мира» – пребывает в постоянном движении, живет то в России, то в США, сейчас проводит немало времени в Грузии. Но где бы он ни приземлился на какой-то период, юбиляр всегда подчеркивает: «Я – бакинец». Даже часы носит с двойным циферблатом: один показывает местное время, другой – бакинское. Летом прошлого года многочисленных поклонников творчества Ибрагимбекова поразила новость: драматург баллотируется на пост президента Азербайджана. Об этом неожиданном повороте в своей судьбе РУСТАМ ИБРАГИМБЕКОВ рассказал корреспонденту «НГ» Нелли ПОСПЕЛОВОЙ. Но, конечно, разговор не мог не коснуться литературных, кино- и театральных проектов мастера.

– Как идет работа над фильмом «Кавказское трио»? Вообще, каковы впечатления от нынешней Грузии? И каких еще проектов по твоим сценариям, пьесам ждать?

– Это совместный российско-грузинский проект с участием испанских и французских кинематографистов. Фильм о трех друзьях: азербайджанце, армянине и грузине. Я давно хотел поработать с Эльдаром Шенгелаей, понадобилось 40 лет, чтобы мы сошлись на фильме, тема которого важна для него не меньше, чем для меня. В Грузии, несомненно, происходит возрождение национального кинематографа, впитавшего горечь тяжелых испытаний постсоветского периода, но не утратившего юмор и жизнелюбие, которое выделяло его на фоне советского кино. Я рад, что сложение профессиональных и финансовых ресурсов четырех стран дало возможность общими усилиями «поднять» фильм с более чем скромным бюджетом, основу которого составила поддержка Министерства культуры России.

Не теряю интереса и к театру. Надеюсь, что в этом году в театре «Модернъ» будет поставлена одна из моих давних пьес «Похороны в Калифорнии», спектакль по которой в замечательной режиссуре Сергея Юрского был закрыт под каким-то надуманным предлогом в начале 80-х. Конечно же, пишу и новые пьесы, и некоторые из них даже ставятся, но особое удовольствие приносят повторные постановки пьес, написанных почти 40 лет назад, но не потерявших актуальность и по сей день.

Я продолжаю работать над второй частью романа «Солнечное сплетение», посвященной героям и испытаниям, выпавшим на долю нашего поколения шестидесятников.

– В прошлом году ты вдруг оказался кандидатом в президенты Азербайджана. Как это произошло, что подтолкнуло тебя на этот шаг?

– У меня не было желания стать президентом Азербайджана. Мне много лет, и я знаю, на что потратить оставшееся у меня время.

Я никогда не занимался политикой. Казалось, это не для творческого человека. Сейчас я в этом окончательно убедился. В советское время я не был диссидентом, но не был и коммунистом. Я старался писать честно, и у меня нет ни одного сценария фильма, пьесы или куска прозы, за который мне сегодня было бы стыдно. Я азербайджанец, родившийся в великой стране, никогда не ощущавший какую-либо национальную дискриминацию на всем пространстве СССР. Русский язык дал мне возможность узнать мир и человечество достаточно хорошо, чтобы я легко чувствовал себя в любой части света. Я много езжу и имею возможность жить там, где хочу. И поэтому никогда и никуда не уезжал из Баку. Начиная с первых рассказов, большая часть того, что я написал, связана с родным городом. До недавнего времени я снимал здесь фильмы, ставил спектакли – занимался своим делом, и жизнь Азербайджана находила отражение в моих произведениях.

В 2008 году я написал несколько статей о меняющемся Баку, о карабахской проблеме, о механизме образования национальной элиты. Это вызвало недовольство властей, а когда я, объединившись с группой моих друзей, известных деятелей культуры и науки Азербайджана, создал так называемый Форум интеллигенции, на заседании которого мы обсуждаем наиболее наболевшие проблемы жизни страны, нас объявили политическими врагами. Все попытки наладить диалог с руководством страны и убедить его в том, что наша цель не смена власти, а создание в стране более или менее влиятельного общественного мнения с целью снижения уровня коррупции и других злоупотреблений чиновничества, были отвергнуты, и на нас обрушились жесточайшие репрессии. Возглавляемый мною Союз кинематографистов был выброшен на улицу из помещения, которое занимал более 50 лет.

Вот тогда-то я высказал идею о необходимости создания Национального совета демократических сил, который бы объединил оппозиционные партии демократического толка. Идея всем понравилась, но большинству показалась неосуществимой из-за разногласий, существовавших в оппозиционном лагере. Я принял участие в объединительном процессе, и в результате меня избрали председателем Национального совета, поскольку единственной равноудаленной от всех партий и движений фигурой являлся я. Далее от меня уже мало что зависело. Я делал попытки уклониться от миссии, усложнявшей мою жизнь, но Национальный совет выдвинул меня единым кандидатом на предстоящих президентских выборах, однако я не был допущен к участию. К счастью, мне удалось добиться выдвижения другого кандидата от Национального совета и он фактически выиграл выборы, но это уже тема другого интервью…

– В Азербайджане создали второй параллельный Союз кинематографистов. Зачем?

– Он был организован властью – на учредительном собрании присутствовали заместитель председателя правительства и два министра. Собравшимся было объявлено, что они участвуют в конференции по проблемам азербайджанского кино, и только потом стало понятно, что на самом деле это учредительный съезд нового Союза кинематографистов Азербайджана, при том что известных кинематографистов в зале практически не было. Под сильным давлением властей из нашего Союза в новый ушли 70 человек, но наши ряды пополнились десятками авторитетных людей. Видя, что ничего не получается, власти выкинули наш Союз на улицу.

– А что происходит в Конфедерации союзов кинематографистов бывших республик СССР, которую ты возглавляешь?

– Мы традиционно проводим два очень важных мероприятия. Форум национальных кинематографий в Москве, которая в сознании многих кинематографистов остается киностолицей Евразии, и Международную киношколу, на которую приглашаем от каждой страны по несколько молодых кинематографистов, и с ними проводят мастер-классы известные кинопрофессионалы. Последняя Киношкола прошла в Киеве.

К сожалению, в 2013 году возникли трудности с финансированием. Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ, который нам помогал последние годы, пока решить эту проблему не может, но мы надеемся, что в этом году необходимые на два эти мероприятия 5 миллионов рублей мы все же найдем.

– Здание на Дружинниковской улице, где мы беседуем, раньше было вашим?

– Оно принадлежало всем Союзам кинематографистов СССР, как имущество общего акционерного общества «Киноцентр». Слава богу, оно продолжает функционировать как многозальный кинотеатр, но принадлежит другим людям. Я эти несколько комнат арендую.

– Как же вы потеряли такой дворец?

– Российский Союз кинематографистов затеял тяжбу с остальными Союзами, чтобы пересмотреть свою долю. В результате акционерное общество распалось.

– Жаль. Организация, сохранившая в своем составе даже Союзы кинематографистов Прибалтики и Грузии, нуждается в более просторном помещении...

– Мы обратились с письмом к руководству Москвы, с тем чтобы получить здание, нуждающееся в реставрации, и с помощью инвесторов привести его в порядок. Ждем ответа. Я спешу успеть до…

– Ты не похож на человека спешащего.

– Это правда. Пока еще никто из моих друзей не слышал от меня, что я занят и не могу найти время для встречи. Надеюсь, они не услышат этого и в оставшиеся у меня годы.