Наталия Якубова
Такое кабаре в клубе Shortbus. Сцена из спектакля Кшиштофа Варликовского. Фото с официального сайта Нового театра
Варликовский остался Варликовским. После феерического «Кабаре» по мотивам известного мюзикла публику ожидает серия психофизических опытов скорее в стиле «Очищенных» Сары Кейн. К тому же внутри второй части спектакля скрывается долгий и мучительный перформанс – фактически вставной номер, чье присутствие в прагматике спектакля парадоксально. Это испытание на прочность – кто пришел на «Варшавское кабаре» как на «спектакль модного режиссера», неизбежно самоустранится.
Но на самом деле другая публика ведет себя еще более странно. Эта другая публика сидит прямо на сцене, сбоку. Они – посетители клуба Shortbus (эта часть спектакля сделана по одноименному фильму). Мы их уже знаем. Несчастные, страдающие люди, пришедшие сюда ради иллюзии «раскрепощения», «высвобождения», может быть, встречи с теми, «кому хуже» или кому просто уже все равно. Вот пара молодых мужчин – мы недавно видели, как они приходили к сексологу проконсультироваться, не стоит ли им «открыться», то есть впустить в свои отношения кого-то еще, коль скоро отношения эти буксуют. Вот сама сексолог – это пациенты раскрутили ее на то, чтобы окунуться в Shortbus, раз в браке она не находит удовлетворения. Вот ее муж – она не знает, что он тут завсегдатай. Вот его здешняя партнерша. Впрочем, теперь это еще и ее партнерша. Которая знает, что нужно и ему, и ей. Ему – брутальная сила. Ей – мечтательная, с воображением подружка... Тут же сидит маэстро церемоний: Джастин Вивиан Бонд (чья автобиография недавно вышла в Польше в переводе играющего эту роль Яцека Понедзялека). Это он/а вводил/а нас в этот клуб, поворачиваясь к публике то своей женской, то мужской стороной...
И вот все эти странные люди смотрят на двух длинноволосых, одетых в идентичные мужские костюмы мужчину и женщину, немолодых, пришедших сюда со своим невнятным переживанием «9/11», с одной стороны, и своего собственного грядущего расставания, с другой. Те включают один за другими номера альбома Radiohead, в которых им кажется записанной вся история: и мировой цивилизации, и их двоих. Время от времени их тела сплетаются в аллегорию самолета, врезающегося в башню, но чаще они сталкиваются, чуть ли не раздавливают, мозжат друг друга в отчаянных поцелуях. Из всех присутствующих, по видимости, только они составляют так по-настоящему пару... хоть почему-то заранее трагически переживающую свою разлуку. Неудивительно, что вся компания «непарных», переждав весь этот эксгибиционизм, без всяких комментариев возвращается к своим заботам...
Меж тем внутрь этого нарочито вызывающе беспомощного – перформанса Варликовский запрятал, пожалуй, ключи ко всему своему странному проекту. Цифра «2» рулит тут во всем. Две параллельные части, которые сами двойники, первая – мюзиклу «Кабаре», вторая – фильму Shortbus (важны, конечно, нюансы отличий, а не сходства...). Самим театром спектакль позиционируется как размышление о том, как глядят друг в друга два времени: Третьего рейха и того, что называется post 9/11 New York society. Переживание исторического момента центрально в «Кабаре». А в Shortbus, кабы не перформанс, так «9/11», может, и вовсе не прозвучало бы. Варликовский, который и раньше любил дразнить публику тем, что подчеркивал наличие некой вполне «злободневной» подоплеки в своих эстетских спектаклях, пожалуй, все же никогда еще не заявлял столь откровенно: экстрим исторического момента нужен ему только для того, чтобы выявить экстрим в человеческих отношениях. Объясняя выбор песен для своего перформанса, его авторы саркастически замечают: «Когда мы расстаемся, то все песни в радио кажутся про нас». Но не только песни в радио, но и падающие башни тоже оказываются «про нас», предвещают и наше падение, заставляя эгоистически переживать его больше, чем трагическую гибель тысяч людей.
Быть может, именно этот феномен и исследует прежде всего Варликовский. Если, допустим, у Боба Фосса сквозь судьбы отдельных людей должна начать просвечивать история вызревающего в обществе фашизма, то цель Варликовского прямо противоположная: показать, как дискурсивно вполне осознаваемая угроза заставляет погружаться в самих себя, разбираться со своими неврозами и в конце концов самим выносить себе приговор... Интеллектуально герои Варликовского просто блещут – мало того что авторы сценария раскопали и пьесу, вдохновившую когда-то Кандера и Эбба на создание мюзикла, и легшие в ее основу «Берлинские рассказы» Кристофера Ишервуда, – на помощь приходят тут и тексты Джона Литтела, и самого даже Ницше... Блистательные словесные дуэли, однако, изнутри изъедены застарелыми претензиями, обидами, незаживающими ранами, нанесенными друг другу близкими людьми. И именно они оказываются более важными, а вопросы исторической справедливости летят в тартарары.
В финале первой части спектакля Сэлли Боулз (Магдалена Челецка), ставшая-таки кинозвездой, нещадно эксплуатируя весь арсенал своих обольстительных поз, извивается в приступах неадекватного восторга, нелепо вертя в руках фигурку Оскара. Он достался ей за исполнение роли, естественно, в фильме «Кабаре»! История годится лишь на это – быть переработанной в голливудский хит. У героев перформанса «9/11» еще все впереди.
Варшава
