Марина Гайкович
Алексей Тихомиров создает свой образ мощью облика и мягкостью голоса.
Фото со страницы Екатеринбургского театра оперы и балета в социальной сети Facebook
В юбилейный год Вагнер/Верди репертуар сразу нескольких театров пополнился «Летучим голландцем». Из так называемых реформаторских опер композитора эта считается самой легкой для исполнения. Слово «легкая» здесь, правда, весьма обманчиво: исполнить «Голландца» может только хорошо подготовленная труппа. Недаром до сих пор шла эта опера только в Большом и Мариинском театрах. Большой театр, к слову, ей же и ограничится: к юбилею Вагнера здесь восстанавливают спектакль Петера Конвичного, что был поставлен в начале 2000-х (премьера 16 октября). Впервые «Летучего голландца» спели на немецком языке в Улан-Удэ – и пусть для только что собранного по крупицам театра (шесть лет он стоял на реконструкции) материал оказался сложен, но, думаю, дал качественный толчок труппе. Оригинальный спектакль, практически разделивший публику на ревностных защитников и яростных противников концепции, сделали режиссер Василий Бархатов и дирижер Василий Петренко в Михайловском театре. Наши белорусские соседи с нетерпением ждут своего «Летучего голландца», в Минске премьера назначена на декабрь.
Кассы оперного театра в Екатеринбурге горделиво украшала табличка «Все билеты проданы» задолго до премьеры. Публика, по словам руководства театра, осознанно хотела Вагнера: сочинения революционера от оперы здесь не шли с тридцатых годов, а «Летучий голландец» за столетнюю историю театра не ставился вообще никогда. Режиссер Пол Каррен и художник Гэри Макканн при выборе концепции понимали, что от них ждут не столько неожиданных решений, сколько в лучшем смысле традиционную интерпретацию оперы, и ориентировались на вагнеровский эпиграф «В ночи и в нужде… через тернии – к звездам». Атмосфера – сумрачная, порой пугающая, порой, наоборот, манящая в свои бездонные пространства (работа художника по свету Евгения Виноградова) – словно выпускает из своих щупалец скитальца, проклятого бессмертием, но лишенного всего человеческого – дома, добра, тепла, любви и прочее. В финале, держа на руках погибшую Сенту, он выходит на берег, освещенный лучами заходящего солнца, и эта метафора спасения, конечно, работает. Ржавые железные конструкции, служившие и кораблем Даланда, и пошивочным цехом на берегу, уходят в тень, оставляя только мощную фигуру главного героя, наконец (несколько против либретто) обретшего Жизнь.
Брутальная, мощная стать исполнителя заглавной партии Алексея Тихомирова как нельзя лучше подходит сценическому образу пирата-призрака, покоряющего своим могуществом и людей, и природу. Солист «Геликон-оперы» не в первый раз выступает в Екатеринбурге: его Борис Годунов настолько впечатлил и публику, и руководство, что ему было сделано новое предложение. В интерпретации Вагнера он идет скорее от противного – чем мягче голос и пластичнее линия, тем более эффектно, завораживающе (чем если бы избрал пассионарную манеру с яркой динамикой и рваной фразировкой). Тем контрастнее их дуэт с молодым и напористым басом Михаила Коробейникова (Даланд). На роль Сенты пригласили Младу Худолей из Мариинского театра, с хорошим опытом исполнения вагнеровского репертуара; в частности, Сенту она пела в знаковых для композитора местах – Лейпциге и Дрездене (уже второе столетие они борются за право называться главными вагнеровскими городами – после Байройта, разумеется), и ее мастерство здесь, конечно, ощущалось, особенно в ансамблевых сценах.
После «Бориса Годунова» и «Отелло» (премьеры прошлого сезона) ставить «Летучего голландца» стратегически верно – оркестр и в особенности хор дорастают до Вагнера. И женский, и мужской хоры работают достойно, оркестр, ведомый Михаэлем Гюттлером, пусть и с некоторой нестройностью, когда в дело вступают духовые, но гордо несет знамя вагнеровской драмы.
Екатеринбург–Москва
