Сергей Шаргунов
Фото Reuters
Иван Цветаев задумывал музей как собрание копий – пускай не мраморных, а гипсовых – и античных, и средневековых скульптур. Почему? Да потому что музей должен был стать наглядным училищем. Несмотря на то что в дальнейшем музей менялся, появились полотна живописцев, а в последнее время и вообще очень много новых интересных проектов, тем не менее я думаю, что изначальное предназначение Музея изобразительных искусств (который, между прочим, пять раз менял название) обучать, сохраняется. Первый раз я переступил его порог первоклассником и потом часто приходил туда. Я помню выставку Уорхола, недавно сходил на Тициана, но мне кажется, этот музей – по-прежнему пристанище для детей. Эту важнейшую его роль не нужно сбрасывать со счетов. Я не берусь судить об известном конфликте между Михаилом Пиотровским и Ириной Антоновой. Но думаю, что речь идет еще и о борьбе мэтров. Ведь вопрос не в том, где находятся полотна, а в том, какое в обществе в целом отношение к культуре, в том, что утрачивается подлинный интерес к искусству. Не знаю, был ли санкционирован вопрос Антоновой о ГМНЗИ во время прямой линии с президентом в конце апреля. Если нет, не исключено, что отставка была следствием этого вопроса. Однако надо отдать должное Антоновой, которая во всем и всегда отстаивала интересы музея, десятилетиями оберегая музей как верный страж – дай бог, чтобы Лошак продолжала эту линию.
Мне кажется, возглавив музей, Марина Лошак артикулировала очень важную вещь – одной из главных задач остается создание музейного квартала. Я видел залихватские проекты, предлагавшиеся для этого городка. Что-то мне очень понравилось: например, возможность попасть в музей прямо из метро. Но также я слышал тревожные голоса специалистов, в том числе Рустама Рахматуллина, говоривших, что создание музейного квартала ни в коем случае не должно повредить памятникам архитектуры вокруг. Думаю, это возможно, если этим будут заниматься не чиновники и менеджеры по строительству, а люди искусства и специалисты. Я – за культурную экспансию, расширение необходимо, поскольку в запасниках Пушкинского очень много такого, что зрители не видят. Кроме того, в одном из строений можно проводить выставки современного искусства, в котором разбирается Лошак. Но важно, чтобы не было перекоса в сторону современного искусства – это вызывает у меня некоторую тревогу. Акцент должен быть сделан на сохранении старого.
Еще одна история связана с тем, что, кроме имеющихся у нас Москвы и Петербурга, нужны выездные российские выставки. Не хватает филиалов, какие есть у музеев в Европе. При должном контроле и выделении средств, мне кажется, возможно. Это важная задача просвещения страны, которая не должна быть пустыней с культурными оазисами. Вопрос не в том, чтобы в бедный город привозить ультрасовременное искусство и всех сводить с ума. Можно привезти полотна Моне, Ван Гога, Матисса. Музей был консервативен. Вспомнить хотя бы позицию Ирины Александровны по золоту Трои. Надеюсь, что все споры по этому поводу остались в прошлом.
Что еще можно предложить сегодня? Часто за новыми предложениями не звучит чего-то созидательного. Кажется, что современное предлагают ради современного, не вдаваясь в суть, ради чего? Говорят о некоем новаторстве, нередко считая, что знаменитые полотна и скульптуры – уже архаика, которой место на открытках, а надо делать что-то «продвинутое». И всякий раз непонятно, о чем, собственно, речь. Мне кажется, как раз эта так называемая архаика и есть то вечно молодое, что должно проходить перед глазами посетителей, в первую очередь посетителей юных.
Нужно, чтобы музей оставался пространством для молодых людей. Поэтому, если будет музейный квартал, он должен быть рассчитан на молодежь: желательно открыть там осовремененную библиотеку, где должны проходить интересные встречи, где нужен нормальный книжный магазин и нормальные кофейни. То есть то, что делала Антонова и что складывалось через всю сложную музейную историю – должно продолжаться с пониманием азов. Я надеюсь, что Марина будет продолжать эту классическую линию, что ей хватит и такта, и вкуса, чтобы развивать все то, что некоторые журналисты небрежно зовут архаикой. Развивать – значит сохранять и достойно представлять. Надеюсь, не будет нездоровых перекосов в плане экспозиций.
Насколько перспективен союз нового директора и президента музея? Думаю, такой союз вполне реален, другое дело, что вся полнота реального труда ляжет на нового руководителя. Надеюсь, что конфликтов не будет, учитывая то, как элегантно Ирина Александровна покинула свой пост.
