Наталия Якубова
Венгерские актеры уже нашли доходное место. Фото с сайта театра Катоны
Театр имени Катоны празднует в этом сезоне 30-летний юбилей. Вилмош Вайдаи – почетный член знаменитой труппы. И одновременно держит на стороне свой отвязный театр-балаганчик. С роком, с неприличными подростковыми шуточками, с сексуальным драйвом, с жестокой насмешкой над дряхлостью и маразмом и с молодым героем-бунтарем. Его «Доходное место» начинается с документального фильма. Немолодой мужчина рассказывает историю о том, как предложил полиции взять с поличным взяточников. По этому рассказу, кажется, братья Коэны могли бы снять прекрасный фильм, героями которого стали бы не доморощенные гангстеры, а недотепы-полицейские. Рассказчик старается быть максимально нейтрален, но все же не может сдержать насмешки над «венгерским ФБР», снабдившим коллаборанта-волонтера фальшивыми евро и попросившим оставить в кармане включенным мобильник для связи с полицией...
Венгерские власти не устают с пафосом заявлять о войне с коррупцией; гражданам, однако, мало что из этой борьбы заметно. Пьеса Островского, к сожалению, куда как актуальна. Вплоть до сетований Вишневского по поводу университетов, где доверчивым студентам все еще пудрят мозги всяческим прекраснодушным вздором. Университеты – чуть ли не последние приюты того, что можно по-старомодному назвать «вольномыслием», подвергаются все большему контролю со стороны государства.
Кто такой сегодняшний Жадов? Не желающий мимикрировать под офисный планктон «вечный студент», оппозиционер, организующий вольнолюбивые сходки (еще одно старомодное выражение, которое так и просится на язык). Молодых вольнодумцев Вильмош Вайдаи навербовал, кажется, прямо на улице – и, кстати, не только их: ближе к финалу на нас выйдет целая толпа аутентичных пенсионеров. Впрочем, полдюжины молодых бунтарей, в тесной выгородке обсуждающих протокол и повестку дня, тоже производят впечатление толпы. Вроде бы возбужденная невнятица их речи (помноженная на фефекты фикции) должна стать контрастом отточенной чиновничьей демагогии... Да, кстати, и демагогии мадам Кукушкиной (Кати Лазар). А всех их, исконно островских героев, кстати, играют суперпрофессионалы, шлифующие свои диалоги до блеска. Даже тот контрольный урок, что устраивает незадачливой Полиньке размазывающая в слезах тушь и помаду гламурная Юлинька, подан как прежде всего урок языка, фразеологических оборотов, в которых сила.
То же самое, похоже, инстинктивно понимают и «бунтари». Их нечленораздельная масса боготворит Жадова за то, как легко льются из него слова – нужные, справедливые, зажигательные. Жадов Кристиана Ковача неподдельно идеалистичен, потому что едок и лишен иллюзий; его выбор оппозиционерства – сознательный выбор, а не запоздалая имитация интеллигентского аутсайдерства. Ни на что не надеется и ничего хорошего не ждет; совсем не наивен – будет изгоем, знает это, жаждет этого... И все же в конце концов и его порой сливающиеся с шумом толпы монологи приравнены к эстрадным номерам престарелого Вишневского (потрясающий Геза Д.Хегедюш), работающего под Карела Готта: слова уже еле различимы, перестают иметь значение, а важен только драйв. Спектакль Вильмоша Вайдаи ставит вопрос о ценности любой – в том числе оппозиционерской – риторики. Что говорить, мы уже знаем. Остается понять: что делать? Вместо традиционного «я тебе петельку, ты мне крючочек» тяжеловесное побрякивание рокерскими цепями. Такими и прибить можно. Но ничего, Островский выстоял. Он – единственный старикан, над которым Вильмош Вайдаи не насмеялся.
Будапешт
Дарья Гармоненко