Дарья Борисова
В отличие от Бенедикта XVI Папа в исполнении Мишеля Пикколи хотя и покидал Ватикан, но от престола не отрекся. Кадр из фильма «У нас есть Папа»
Происходящее сегодня в католических верхах таинственным образом проиграно кинематографом последнего времени. Когда новость о предстоящем отречении Папы взорвала ленты информационных агентств, в конкурсе 63-го Берлинале демонстрировался польский фильм «Именем…» Малгожаты Шумовской не просто про ксендза-гомосексуалиста, но про то, что таких ксендзов фабрикует мощное голубое лобби, существующее (по убеждению автора фильма) в среде католических священнослужителей. А ведь предполагают, что эта назревшая постыдная проблема Церкви – один из вызовов, перед которыми Бенедикт XVI спасовал.
Священник Адам в картине Шумовской служит в приюте для мальчиков-подростков и юношей с трудной судьбой и не может не откликнуться на чувство одного из воспитанников. За ним уже вьется след неблагонадежности – на прежних местах службы тоже были истории. Тут он противостоит своему порыву, но такое напряжение порождает срывы. Например, Адам способен напиться и танцевать под рок с портретом Папы в руках. Смотрит он на Понтифика нахально – да, я такой, и что ты со мной сделаешь?! А дальше и вовсе перестает сдерживаться. Перебирается на новое место и предается страсти с бывшим воспитанником. В последнем кадре мы видим этого юношу в облачении семинариста. Порочный круг замыкается, адамы вводят в храм себе подобных.
Финал у картины довольно лобовой, да и по ходу фильма немало недвусмысленных знаков авторского осуждения. Хохот во время пресс-показа в Берлине вызвал эпизод, когда Адам приезжает в город, идет в костел исповедоваться и натыкается на решетку. В храме пусто, и женщина-служка пылесосит ковровую дорожку перед алтарем. «Сейчас не время для исповеди», – сообщает она. Адам удивлен. Это момент, когда разговор с духовником может удержать его от нового витка греховной страсти. «А для чего сейчас время?» – спрашивает он. «Для уборки!» И в кадр попадает табличка: «В такие-то часы в храме обед». Неприкрытый сарказм в отношении Церкви, ленивой и усталой институции, ведущей деятельность «от сих до сих».
«У нас есть Папа» Нанни Моретти выполнен не в таких яростных тонах, как «Именем…» (интересно, что именно в польском кино не прерывается католический дискурс, и именно там появляются фильмы, наиболее громко осуждающие нынешнее положение дел в Церкви). Сатира, конечно, и тут недобрая. Ватикан с красочными церемониалами, с швейцарскими гвардейцами в попугайных нарядах предстает каким-то театром для туристов. Конклав – просто вампука на экспорт. Герой Мишеля Пикколи – свежеизбранный Папа – чувствует фальшь, его страшит необходимость ежедневно играть перед миллионами зрителей по многовековым правилам. И он пускается в бега. Устраивает себе римские каникулы. Несколько дней живет жизнью простого человека, а в Ватикане его дожидается приглашенный психолог-атеист. Пока основной клиент отсутствует, психолог ненавязчиво работает с кардиналами. Учит мухлевать при помощи карт и… играть в волейбол. Те с большим азартом бегают за мячом, отвлекаются наконец от интриг и высокопарных дум о репутации Церкви. А на улицах города неузнанный Понтифик попадает в переделки, общается с людьми и даже пытается играть на сцене маленького театра (в юности он мечтал быть актером). Словом, Папа пошел в народ и интуитивно ищет связи с жизнью. Сегодня Папу новой формации хотят видеть на римском престоле просвещенные люди. И те, кто принадлежит конфессии, и те, кто просто понимает, что Римская католическая церковь – огромная сила по всему миру. Раздаются голоса, что это должен быть реформатор, готовый расчистить авгиевы конюшни сексуальных скандалов и дать старт кардинальным изменениям в правилах жизни священнослужителей. И, главное, новый Папа должен понимать, чем живут люди в новом мире. Как пасти стадо в XXI веке, чтобы поголовье не уменьшалось – наверняка этот вопрос и привел в панику Папу в фильме Моретти. В отличие от ньюсмейкера Бенедикта XVI Папа в исполнении Мишеля Пикколи от престола не отрекся, вернулся в Ватикан полный впечатлений. Кино кончилось, а тема папского эскапизма получила в жизни такое вот неожиданное развитие…
Дарья Гармоненко