Евгений Катков Когда тридцатилетняя Нина Соколова, хрупкая девушка-водолаз, предложила протянуть по дну Ладожского озера бензопровод, чтобы по нему дать блокадному городу тепло, никто не верил, что такое вообще возможно. 35 километров трубопровода в военных условиях? Как? И кто будет это делать? «Я и сделаю», - сказала Нина. Это фантастика, но сделала. Не одна, конечно. – с отрядом. Но на ней было 70 килограммов водолазного снаряжения, а над головой бомбили и бомбили. Перед этим она летала в Москву, где докладывала о своей идее уполномоченному Государственного комитета обороны Косыгину. И понимала, что если малейший сбой в работе – головы не сносить. Это было весной 1942-го… Потом в город пошло горючее, и сколько жизней спасла Нина Васильевна – сейчас никто уже не скажет.
И не только потому не скажет, что нет им счета, но и потому, что в живых уже никого не осталось, да и вся операция была засекречена. Вроде как было – да, все знают, а документов нет. Раньше об этом не задумывались – зачем документы? Подвиг не перестает быть подвигом, если на него нет документа.
Оказалось, зря так думали – перестает. В прошлом году ветераны Великой отечественной попросили город сделать мемориальную доску на доме, где жила Нина Васильевна, на улице Ленина. И началось… Выяснилось, что не заслужила. Во-первых, не Герой Советского Союза. Кому сейчас объяснишь, что когда в 60-х Совет ветеранов представил Соколову на звание Героя, ветеранам объяснили, что лимит на женщин-героев закончился. Тогда, 50 лет назад, закончился лимит на женщин-героев, теперь закончился лимит на доски неГероев. Во-вторых, вдруг выяснилось, что официальных документов, подтверждающих тот, 42-го года подвиг Нины Васильевны, сейчас тоже нет. Тех, что есть, как говорят чиновники, маловато.
Словом, обычная наша бюрократическая карусель, оскорбительная для памяти людей, которым все мы – и ленивые равнодушные чиновники в том числе – обязаны жизнью. Когда-то обещали поставить Нине Васильевне памятник, было по этмоу поводу специальное постановление, но куда тот памятник сгинул, так и не встав на обещанное место, - теперь тоже никто не узнает. За мемориальную доску воевали долго – хотя, казалось бы, для городских властей что уж может быть проще и естественнее – разрешить изготовить мемориальную доску: «В этом доме жила первая в стране женщина-водолаз, спасшая Ленинград и т.д…..»? Вообще-то власти сами и должны были до этого додуматься, но раз уж не додумались заржавевшим своим умом, так теперь искупайте скоростью и доброжелательностью. Ничуть не бывало.
Эпопея с попытками друзей – теперь уже друзей детей Нины Васильевны – организовать хотя бы к столетию хотя бы доску тянется не первый год. Кажется, в последнее время что-то сдвинулось с мертвой точки и согласие властей есть. Но как оказалось, и это не все – теперь надо осуществить дело. Но бюрократия не дремлет – канитель продолжается и обрастает все новыми листами переписки, новыми требованиями новых согласований, каких-то новых решений.
Память, конечно, никуда не денется и не ослабнет. Но даже для нашей страны, где все хорошее, кажется, давно уже делается «вопреки», хранить память о собственных героях вопреки чьей-то воле – полный нонсенс.
Дарья Гармоненко