Вера Васильева в прекрасной форме, а пушкинская-то героиня мертва до смерти...
Фото с официального сайта Малого театра
Андрей Житинкин поставил в Малом театре «Пиковую даму». В роли графини Анны Федотовны, той самой, которая la Venus moscovite, – народная артистка СССР Вера Васильева, ради такого случая приглашенная из Театра сатиры. На афише, в программке написано, что автор – Пушкин, но некоторые сомнения в соответствии появляются не раз в течение трехчасового спектакля.
Сегодня никто не бросит камень в театр, который на главную роль ищет и находит актера на стороне. А в «Пиковой даме», это известно, графиню – а она, конечно, в этом спектакле главная звезда – должна была сыграть народная артистка СССР Элина Быстрицкая. С Житинкиным они нашли общий язык в первом его спектакле, который вышел в филиале Малого на Ордынке – в «Любовном круге». Но Быстрицкая вдруг, когда замысел уже начал обретать конкретные черты, сорвалась в «долгоиграющий отпуск». Вера Васильева буквально спасла Малый театр. Но… не спектакль. На нее приятно смотреть, вообще она замечательная актриса, но Пиковая дама, графиня Анна Федотовна – увы, не ее роль. Была надежда, что режиссер придумал что-то особенное, что все объяснит и расставит по местам. Но – не придумал. В финале публика восторженно аплодирует Васильевой, радуясь, что любимая актриса в хорошей творческой и физической форме, но… для пушкинской героини нужны были, возможно, прямо противоположные достоинства. Ведь графиня – на что не раз указывает автор в своей короткой повести – мертва до смерти, ее слова точно доносятся с «той» стороны, она – фигура мистическая – и не только в глазах Германна, и до его помешательства. Никакой мистики нет в спектакле Житинкина. И чем дальше, тем больше хочется спросить: чем обаял, что обещал? Чего недоставало Малому театру, что снова надо было прибегать к услугам этого режиссера? Ведь такие в Малом театре уже есть, свои. Чем Житинкин их лучше? Впрочем, эти вопросы обычный зритель вряд ли задаст. Историю ему рассказали, а то, что режиссер, получив в свое распоряжение таких хороших, а что еще немаловажно – умелых актеров, знающих свое ремесло (Владимир Сафронов играет дворецкого, Борис Клюев – Чекалинский), если воспользоваться крылатой фразой, топит печь ассигнациями, – так этого зритель не видит. В «Пиковой даме» все ходят «по прямой», а большего режиссер, как видно, не требовал. Когда нужен объем, звучит музыка Чайковского, не только его, но без Чайковского самый модный режиссер Москвы, каковым Житинкина все еще нет-нет, да и называют, обойтись не смог.
Слишком въедливый зритель спросит – а что за дворец выстроил художник Андрей Шаров для пусть и богатой петербургской дамы, но тут прямо-таки Версаль, Зимний. Дом же ее, судя по некоторым деталям в тексте, не был большим. Лиза пишет Германну, когда назначает свидание: «Ступайте прямо на лестницу… Вероятно, вы не встретите никого… Из передней ступайте налево, идите все прямо до графининой спальни. В спальне за ширмами увидите две маленькие двери: справа в кабинет, куда графиня никогда не входит; слева в коридор, и тут же узенькая витая лестница: она ведет в мою комнату». Дом невелик, даже скромен.
Так видит художник? Но если автором обозначен Пушкин, хорошо бы художник фантазировал в «тесных рамках» пушкинского повествования.
Дворцовые залы - не единственная вольность авторов, куда больше позволяет себе режиссер. Пушкин пишет: «Германн был сын обрусевшего немца». В спектакле графиня, когда ее просят познакомиться с еще одним приятелем Томского, спрашивает – кто он? Тот отвечает, по Пушкину. Немец, мол, обрусевший, инженер… А та – уточняет: «Он иудей?» Искал долго – так и не удалось обнаружить, из каких черновиков, вариантов выудил режиссер, он же – автор сценической версии, эту важную для него деталь. В повести проигрыш Германна не мешает продолжить игру, Чекалинский, собрав выигрыш, снова тасует карты. А режиссеру нужна яркая точка, и потому видный телевизионный комик, которому отдана роль Чекалинского, народный артист России Борис Клюев, покидает сцену с репризой: «И этот сгорел. Все-таки слаб человек!» Аплодисменты.
Германн (Александр Дривень), прежде чем отправиться на решительную игру, встав с постели, умывается, правда, несколько «витиевато». Льет воду на голову, и ночная рубаха промокает и прилипает к телу. «Мокрые футболки» – так называется пляжный конкурс, имеющий массу поклонников по всему миру – ценителей женской красоты. На сцене Малого в этой сцене правит бал красота мужская.
Зато красиво!
«Ну, что, брат Пушкин?» – «Да так, брат, так как-то все...»