Алексей Филиппов 2 октября в рамках Международного фестиваля моноспектаклей «Solo» театры из Москвы, Санкт-Петербурга и Карлсруэ представили свои «Записки сумасшедшего» по одноименному произведению Николая Гоголя. Время выбрали удачно – днем раньше, чем начинаются события повести, зато тоже в первый вторник октября.
Титулярный советник Поприщин во всех моноспектаклях практически с первых слов предстает человеком не от мира сего. В исполнении Сергея Рудзевича из Московского драматического театра «Сфера» он безумен еще до появления в зале зрителей. Актер встречает публику, попивая чай из металлической кружки, а когда все заходят, занавешивает шторками входную дверь. У его Поприщина - резкие перепады настроения. Он, порой неожиданно, дробит слова и предложения, разговаривает то со стулом, то с ботинком. За всех героев, конечно, тоже говорит титулярный советник. Правда, в эти моменты Сергей Рудзевич нередко берет интонации, близкие уху современников, но абсолютно чуждые Гоголю. Например, Софи напоминает некую гламурную девицу. Когда действие приближается к экватору, Поприщин идет в «народ», отчего спектакль превращается в цирковое представление. Актер игриво щурится, кричит на зрителей как на героев своей истории, активно с ними взаимодействует и стремительно перемещается по сцене-манежу. «Записки сумасшедшего» режиссера Александра Парра кажутся комедией, стремящейся к эстетике водевиля.
Более драматичной оказалась версия Санкт-Петербургского Николаевского драматического театра. Режиссер и исполнитель Александр Худяков появляется на сцене в белой пижаме и с взъерошенными волосами. Он сидит на кровати и рассматривает незримого «брата чиновника», который, в свою очередь, глядит на женские ножки. Поприщин еще не безумен, а лишь несчастен и растерян, как любой мелкий чиновник, прислушивающийся к настроению начальства. Он небогат, да к тому же, кажется, немного мечтатель. Этот нелепый титулярный советник, перемещающийся по городу с рваным зонтом и расстегнутой ширинкой, при каждой большой или малой неудаче погружается все глубже в себя. А из сумасшедшей души уже выплывает рыба, которая сообщает всем, что он – Поприщин – Король испанский, Фердинанд VIII. Освещение приобретает демонический красный оттенок – и особа голубых кровей сообщает, что все женщины любят одного лишь черта. Завершается постановка там же, где и началась, - на кровати с железными прутьями, но уже в другом сознании.
Постановка режиссера Бэно Аксенова из Баденского государственного театра оказалась чуть ближе к первому, комедийному прочтению повести. Правда, в немецкой версии присутствуют еще и черты «Палаты №6», в которой томится гоголевский герой. Первым на сцену выходит врач. Он фотографирует зрителей, просит выйти полноватого молодого человека с кучерявыми волосами (исполнитель главной роли – Тиль Флориан Бауербах). Тот мнется, дергает губу, но все-таки выходит. Прочтя на листе бумаги «третье декабря», Поприщин начинает вспоминать, что же случилось в этот день. Он повторяет дату несколько раз, потом усмехается – и начинает говорить… «Записки сумасшедшего» из Карслруэ – это терапия, во время которой один из больных делится чем-то из прошлого. Он кривляется, плачет, делает собачек из воздушных шариков и складывает из листов бумаги воображаемые перья, которые нужно наточить. Изображая важного начальника, Бауербах будто бы увеличивается в размерах, но стоит доктору крикнуть «Нельзя!», когда пациент в забытьи или умышленно хочет покинуть сцену, как актер будто становится меньше. Титулярный советник испытывает постоянный дискомфорт от низкого чина и неразделенной любви. Тут речь не только о чувстве к прекрасной даме, но и об эротическом переживании. В фантазии Поприщина собаки Меджи и Фидель за высокопарными фразами скрывают желание спариться, а платок, который уронила прекрасная Софи, Бауербах достает из штанов. Да и собака, у которой герой-любовник крадет переписку, кусает того за причинное место. Отчаяние героя возрастает, он мечется по сцене, с надеждой вглядываясь в лица зрителей, но покой находит лишь в смирительной рубашке, погребенный под листами бумаги, которые доктор метлой сгребает в большую кучу.
В каждом театре Поприщин выглядит по-своему. Как писал Том Стоппард про Розенкранца, «это его как-то характеризует». И образ титулярного советника как-то характеризует все три театра и города. Игривая московская версия, немного грустная петербургская и немецкая, с подтяжками, воздушными шариками, эротизмом и поэзией.
