Иван Васильевич меняет... гражданство

Булгаковский «Иван Васильевич» и популярная экранизация Леонида Гайдая вдохновили грузинского режиссера Отара Эгадзе на создание собственной версии комедии. Спектакль называется «Сны сожаления». История, рассказанная Михаилом Афанасьевичем, на грузинской сцене не утратила своей веселости, но обросла неожиданными смыслами и аллюзиями. А главное – была кардинально «огрузинена».

По воле драматурга Басы Джаникашвили и Отара Эгадзе машина времени, выдуманная ученым-исследователем Мишей Горгадзе, перенесла героев не в XVI век, когда в России царствовал Иван Грозный, а гораздо глубже – в век XII-й. И вместо Ивана Васильевича на сцене появляется Давид IV Агмашенебели (Строитель), самый почитаемый в Грузии венценосец – великий реформатор и объединитель Грузии, причисленный Грузинской православной церковью к лику святых. Ведь Давид Агмашенебели оставил своим потомкам единую Грузию, границы которой простирались «от Никопсии до Дару-банда и от Овсетии до Арагаца». Поэтому не случаен тот факт, что президент Грузии, по сути, отождествляя себя с царем Давидом и давая оценку нынешнему развитию страны, подчеркивает: подобных успехов не было уже девять веков – то есть, со времен Давида Строителя и царицы Тамары. По его словам, ни в один из периодов истории после них не было построено в Грузии столько, сколько за последние годы. Cимптоматично и то, что недавно была завершена грандиозная реконструкция второго по значимости столичного проспекта, носящего имя легендарного царя.

Отсюда – совсем нешуточный пафос очень смешного спектакля, поставленного на сцене тбилисского театра Илиауни. На мониторе – то актер Акакий Хидашели, повествующий о славных делах Давида Строителя, то кадры гайдаевской картины. Таким образом, возникает сплав комедийного начала с темой патриотизма, столь актуальной для современного грузинского истеблишмента.

В образах председателя товарищества Давида Кивчашвили (у Булгакова небезызвестный управдом Бумша) и царя Давида предстал ведущий актер Театра им. Шота Руставели Зука Папуашвили. Первый герой – самоуверенный выскочка, возомнивший себя потомком Агмашенебели, второй – воплощение силы, благородства и бескорыстия, мечтающий о благе страны. Зука Папуашвили в присущей ему манере играет сочно, размашисто, ярко. Его Давид, конечно, похож на своего русского «коллегу». Ведь у Булгакова Грозный – фигура неоднозначная: он суров, агрессивен, беспощаден, но вместе с тем умен и справедлив. Вот такой урок царям и президентам, в какую бы эпоху они не правили. А перегибы – это, так сказать, историческая неизбежность.

«Огрузинивание» оригинала повлекло за собой, естественно, изменение исторических реалий. Самозванцу (то бишь, председателю товарищества) приходится принимать Ширванского посла (Каха Гогидзе). В результате этого официального визита лжецарь легко уступает оспариваемый Ширван туркам-сельджукам – за приглянувшиеся ему сапоги гостя, расшитые драгоценностями. Так просто предаются государственные интересы – как и традиции: проголодавшийся Кивчашвили хочет отведать скоромного и требует перенести религиозный пост… на завтра, чем приводит в изумление окружение Давида Агмашенебели. Ведь грузинский царь славился своей религиозностью и даже оставил потомкам «Покаянный канон», поражающий глубокой духовностью и силой. Так что самозванца быстро разоблачают. Просится цитата из Лермонтова: «Богатыри – не вы!» Так цари себя не ведут – так поступают только ничтожества, не обремененные нравственными установками – подобно председателю товарищества Кивчашвили, «великая» миссия которого – сбор денег с жильцов за лифт. Или вору по призванию Заалу Цицишвили (Дато Гиголашвили), попавшему в XII век вместе с Кивчашвили.

Персонажи спектакля мало отличаются от булгаковских прототипов и при этом максимально приближены к современным грузинским реалиям. Так, в шаржированном образе кинорежиссера (у Булгакова – Якин), к которому якобы ушла жена ученого (Мари Калатозишвили), неожиданно угадываются внешние черты всем известного грузинского театрального мэтра (Каха Гогидзе).

Особое место в спектакле занимает Миша Горгадзе (Никуша Гиоргадзе), часами просиживающий за компьютерами. Молодой человек верит в замечательное будущее страны, переживающей реформы, в то, что мечта о сильной и единой Грузии может стать реальностью. А фантастическая встреча ученого-идеалиста с образцовым правителем из прошлого укрепляет эту веру.