Владимир Колязин
Не стало Виктора Григорьевича Клюева (1921 – 2011), крупнейшего русского театроведа-германиста, не дожившего до своего 90-летия, яркого и неизменно преданного своему предмету – брехтоведение - ученого. В нашей современной германистике одиноко возвышаются имена ушедших учителей и творцов – Л.Копелева, А.Михайлова, А.Карельского, Г.Ратгауза┘ О равновеликой смене приходится только мечтать.
Клюев прожил трудную, но красивую и наполненную свершениями жизнь. В его биографии много типичного для его поколения (московская школа, незаконченный филфак, война, послевоенные надежды и метания, МГУ, ГИТИС, завлит, лектор, затем Государственный институт искусствознания – до конца дней). Но еще больше особого, неповторимого, уникального. До войны серьезно занимался музыкой; победила филология. Войну прошел геройски (Украина, Прибалтика, Германия), сменил мундир солдата на «маскхалат» контрразведчика, проведя в мае 1945-го неделю на спецзадании в Берлине, которое после войны станет объектом пристального изучения с точки зрения истории театра. Германию, ее искусство он знал как свои пять пальцев.
Ученый Клюев – при всем драматизме судьбы, давлении партбюрократов, закрытии тем и неиздании готовых к печати книг – состоялся целиком и полностью. Написал книгу «Театрально-эстетические взгляды Брехта» (1966), не потерявшую новаторского значения и по сей день, создал уникальную библиографию по истории немецкой сцены (с таблицами, каталогом, настоящей энциклопедией немецких актеров и режиссеров). Имея запрет на профессию педагога (с его-то талантом оратора!), обучил в ходе бесчисленных дискуссий целую армию актеров и режиссеров, которые никогда не забудут его уроки, написал сотни научных статей, работал над трудом по теории театра. Метод работы Клюева-ученого заключается в основательности охвата предмета исследования, синтезе знания аспектов истории, теории, психологии, социологии, политики, родственных наук и личной привязанности к объекту исследования. Он обладал чувством свободы, превосходства Человека свободной мысли и расширял пространство свободы и демократии личным примером. Не страшился бюрократов как советских, так и гедеэровских (Хайнер Мюллер рассказывал в своих мемуарах, как в момент запрета постановки одной из его пьес Клюев отправил свой протест в ЦК СЕПГ).
Он был замечательным устным критиком и оратором, его знали на театральных пространствах всего бывшего СССР, за кулисами всех немецких театров. Был Почетным президентом Российского общества по изучению современного немецкого искусства. До сих пор меня, имевшего счастье быть его учеником, зовут в Германии по имени «Viktor». Большой ученый, Человек с большой буквы, Клюев не пришелся ко двору советской системы, он творил во имя будущего, лелеял каждый росток проявления таланта, встретившегося ему на пути. В нем было что-то от Дон Кихота и Брехта. Он жил и умер с неискоренимыми чувствами и надеждами шестидесятников. Светлая ему память.
