Княжество Сочинское, или Протест продолжается

Юрий Шевчук: "Я всем объявил, что я музыкант, а не политик. И теперь мне надо отвечать за свои слова".
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

В это воскресенье в Самаре пройдет музыкальный фестиваль «Рок над Волгой», который в том году собрал 220 тыс. человек, став самым крупным фестивалем одного дня под открытым небом в Европе. На поле «Красный пахарь» в Самарской области выступят «Аквариум», «Алиса», «Чайф», Петр Мамонов, финская певица Тарья Турунен, британский рок-коллектив Scunk Anansie и многие другие. Одним из участников фестиваля станет Юрий Шевчук с группой «ДДТ», которые помимо прочего сейчас готовят новый альбом «Иначе» и концертную программу (концерты пройдут 9 ноября в «Олимпийском» в Москве, 16 ноября – в СКК в Петербурге). Владимир РОМЕНСКИЙ пообщался с Юрием ШЕВЧУКОМ о музыке, свободе и политике специально для «Независимой газеты».

– Юрий, фестиваль «Рок над Волгой», в котором вы участвуете, пройдет 12 июня, в День России. Для вас этот праздник что-то значит?

– Наверное, да, раз я там играю. Что плохого в этом празднике? Ну что я совсем, что ли, враг какой-то? Есть День Америки, День Франции, день Китая, наверное, есть. Я же не такой диссидент, чтобы уже настолько воевать. День России? Все, не поеду! (Смеется.) Это ж бред какой-то!

– Но на прошлом фестивале у вас была такая радикальная программа┘

– И в этот раз, надеюсь, что-то споем┘

– Чего ждать?

– Не знаю, посмотрю на народ. Там очень много молодежи, и то, что нас пригласили на День России, большая честь для меня. 9 Мая тоже очень для меня верный праздник.

Может быть, я по-другому бы его проводил – поменьше пафоса, побольше каких-то добрых дел. Но мы сыграем и споем и старое, и новое.

– У вас, кстати, выходит осенью новый альбом. Какие социальные и политические вопросы в нем поднимаются?

– Если взять The Wall Pink Floyd, там стена была реальная, бетонная. Мы поем о другой стене – между людьми, государствами, обществами, этносами. Стена не рухнула, она стала прозрачной. Турцию видно, Египет видно, президент не раз в 100 лет на Мавзолее, а каждый день по ящику. Но стекло осталось, пуленепробиваемое стекло. Как его разрушить? Вот об этом новая программа!

– Эти проблемы актуальны для всех или они все-таки российские?

– Конечно, российские! Своя рубашка ближе к телу. Россия – моя страна, я в ней живу, я люблю ее, и поем мы на русском языке. Но мы нашли в новой программе проблемы, которые волнуют и англичанина, и немца, и грузина, и белоруса, и китайца. Замах большой, но посмотрим, что получится.

– Вы не раз упоминали о девальвации ценностей. Почему сейчас такие слова, как «Родина» и «патриот», теряют свой изначальный смысл?

– Идет игра. Почитайте Евангелие, там написано – лжепророк будет говорить самые замечательные и светлые вещи. О любви будет говорить прежде всего. Но апостол Павел писал, как отличить пророка от лжепророка: по деяниям его. Сейчас многие люди не задают себе вопросов, в крайнем случае довольствуются ответами, лежащими на поверхности. Они сами с собой не живут, не разговаривают, не беседуют. Поэтому «Задай себе вопрос!» – вопль новой программы. «Старик, подумай своей башкой! Посмотри! Вглядись! Да, ты в стенах из стекла, но ты видишь хотя бы. А может быть, потом доберешься, разбив эти стены, и до ветра свежего!». А как писала Цветаева: «Одежда красива на ветру». И волосы красивы на ветру, и глаза красивы! А ветер – это свобода. Я не хотел бы, чтобы эта программа была монологом некого рок-н-ролльного гуру, этакого гражданина, светлого Юрия Шевчука. Нет, просто разговор. И мы будем задавать вопросы.

– Какие вопросы?

– Да много вопросов актуальных! Сколько тебе нужно для счастья? Простой вопрос, банальный. Вот сколько тебе машин нужно, одна или сто? (Смеется.) Что нужно, чтобы полюбить? И что такое любовь? Что такое наше проживание на этой земле? Это что, потреблять все, пожирать этот мир? Сожрать его, как тараканы? Или что-то построить гармонично? Попытаться хотя бы что-то сделать! Что такое современность и с чем ее едят? Что будет в 2050 году? Какой будет Россия? Мы, например, с режиссером Ваней Осиповым рисовали истории о будущем России и придумали Княжество Сочинское. Там сидит Путин и оставшиеся русские, а вокруг – Китай. Все катаются на лыжах, а охраняют все чуваки с «калашами». Так что все что угодно может быть. Ужас и мрак, а может быть, будет светлая Россия, колыбель нового человечества. Когда все сгорит от жары и глобального потепления, а в Сибири будут расти пальмы и мы будем приглашать новых гуннов, варваров на эту землю.

– Эти вопросы в первую очередь необходимо ставить перед молодежью?

– Да, мое поколение умерло уже. Все растерялись – грех, тоска, печаль. Дожить бы, лишь бы не трогали. А молодежь, она искренна, полна энергии. И если эту энергию направить в мирное русло, горы своротим. Но ей нужно помогать образовываться, разговаривать на равных, не назидательно.

– А проблемы у молодежи есть?

Та самая молодежь, искренняя и полная энергии. Фото с сайта фестиваля "Рок над Волгой"

– Очень и очень много, конечно.

– Какая самая большая?

– Мобильный телефон. Вот у меня сейчас много молодежи в группе, и я чуть-чуть отвлекся – и они тут же утыкаются в него и сидят, как роботы. Ну действительно беда. Ведь это уход от реальности. Вернуть в реальность сложно, но нужно. Я уж не говорю о наркотиках, о жестких таких дорогах, тернистых.

– В ЦДХ отменили запланированный концерт в поддержку музыкального критика Артемия Троицкого в связи с поданными на него исками («НГ» писала об этом в номере от 19.04.11). На ваш взгляд, с чем это связано?

– Я думаю, в ЦДХ перепугались. Ничего страшного, мы найдем другой клуб, концерт будет обязательно. Я как раз специально приеду в Москву и после этого уеду на фестиваль «Рок над Волгой». Артемия надо поддержать, потому что на него наехали.

– Это чей-то заказ, по вашему мнению?

– Если бы я знал, чей, но мы же догадываемся, откуда ветер дует. Я не думаю, что сам господин Хованский вдруг придумал подать на «уголовку». Я же рассказывал обо всем на суде и слово сдержал, извинился перед ним, как бы мне это ни было неприятно. А с Троицкого, я думаю, хватит уже, и вообще это я ответственен за этот концерт. Почему они на меня в суд не подали, я не знаю. Испугались, что ли. Ничего. Отстоим. Нормально.

– Концерты в поддержку Троицкого и в последний День милиции, выступление в защиту Химкинского леса – все эти мероприятия, в которых вы принимаете участие, преследуют конкретные цели. Достигать их удается?

– Иногда – да, иногда – нет. Эту газпромовскую башню (здание «Охта центра» в Петербурге. – «НГ») убрали же. Тоже были концерты, тоже было стояние и марши несогласных. Два года мы там колошматились по Питеру. Победили. Будет там даунтаун. Ну не в центре города же ломать последнее, что осталось. Этого многие не понимают, многие равнодушно относятся. Но люди, живущие в Питере, ощущающие каждое утро и ночь гармонию этого города, мы прекрасно понимаем, что это значит. Это варварство. Так что какие-то победы бывают, безусловно.

– Сейчас главная защитница Химкинского леса Евгения Чирикова и борец с коррупцией Алексей Навальный в противовес кремлевским движениям решили организовать лагерь «Анти-Селигер». Будете принимать участие в проекте?

– Сейчас нет, иначе я альбом не запишу. Серьезно, я от многого отказываюсь потому, что нет времени. Но смею вас уверить, что наши концерты и поездка по стране, может быть, не меньше будут работать, чем все эти «Анти-Селигеры». Мы будем о том же говорить – о свободе, о человеке. С молодежью будем говорить о смыслах бытия, как мы это понимаем. Будем делиться с ней, но не злом, а добром. Ведь любая истина, сказанная без любви, – ложь. Это очень тонкие вещи. Искусство, оно по-другому работает немножко. Я ребят поддерживаю, но у меня есть свой путь, своя дорога. И пока я в форме, в силах, я буду этим заниматься. Я всем объявил, что я, Юра Шевчук, музыкант, а не политик. И теперь мне надо отвечать за слова. Опять отвечать.

– По вашим словам, продажа пластинок уже давно не приносит дохода. Какое в связи с этим отношение к пиратству?

– Рынок CD умер, на музыканта работают только живые концерты. Магазины все расформировываются, умирают, превращаются в вещевые рынки. Единственное, что мы можем сейчас продать, – это футболку-майку, то, что нельзя скачать на MP3. Мы первые, кто пострадал, и фактически не имеем никакой интеллектуальной собственности. Но мы за это рубились, за эту свободу, и вот ее получили. Что ж, я к этому отношусь философски.

– Вы участвовали в записи песни «Попса», про фонограммщиков пели. Думаете, нужно бороться с этим? В какой форме?

– Понимаете, я бы с этим пафосно не боролся. Просто я пишу время от времени какие-то жесткие сатирические песни. Причем это ближе к Салтыкову-Щедрину, нежели к некоторым нашим юмористам. «Попса» и «Фонограммщик» в свое время очень хорошо сработали. Сейчас работает «Серый боров» – песня, посвященная телевидению. Работала «Генерал ФСБ». Время от времени такие вещи во мне просыпаются, и я им очень рад. Они достаточно злободневные и долго не живут, но в них точка зрения четкая. Можно, конечно, брезгливо сидеть в башне из слоновой кости и говорить: «Я не смотрю ящик. Мне вообще наплевать». Порхать в высоких сферах искусства. Тоже красивая жизнь, судьба хорошая – искусство прежде всего, поэзия хороша, только не социальная. А социальная – это уже и не поэзия. Каждый живет как может. Я рефлексирую. Иногда специально просматриваю ящик, чтобы узнать, что вкладывают в мозг, уже отсохший, нашему народу. Мне это тоже нужно знать.

– То есть социальные песни, а с ними и протест продолжатся?

– Они будут, конечно. Это часть нашей жизни. Может быть, не самая главная, но эта часть большая, огромная. Как нам жить вместе – вот главный вопрос. Это вообще главный философский вопрос XX века был, и он до сих пор стоит. Как вот мне жить с чудаком, который слушает совершенно другую музыку, смотрит этот телевизор-зомбоящик? Как мне его любить? А надо ведь полюбить в нем человека. А ему – меня. Сложно.