Остров невезения

Просперо жаждет мести.
Фото предоставлено МТФ им. А.П. Чехова

Чеховский фестиваль открылся своей копродукцией – постановкой спектакля по пьесе Шекспира «Буря». Британский режиссер Деклан Доннеллан занял в ней российских актеров.

Трудно определить жанр спектакля, поставленного Декланом Доннелланом. Если по-научному, то трагикомедия, а если по душе, то лирическая комедия. В свойственной этому режиссеру манере время действия смещено в наши дни, главная мысль спрятана за мелодраматической интригой, которая, впрочем, не становится главной, за проделками аборигена острова Калибана, которого играет Александр Феклистов, за игровым театром. Видно, что в репетициях работали этюдным методом, и из этих самых этюдов многое родилось в сценическом решении спектакля.

Деклан Доннеллан не любит действовать в лоб, он слегка хитрит со зрителем, чтобы тот не сразу догадался, о какой буре и о каком острове идет речь. Вместе со своим верным соратником сценографом Ником Ормеродом Доннеллан не выстраивает мощных декораций, не показывает крушения корабля, накрененных мачт, не слышен рев волн и не звучит тревожная музыка. Буря решена по-комнатному, предельно условно и смешно. Ведь и у Шекспира стихии взбунтовались по заказу мага и волшебника Просперо, поэтому буря лишь отчасти настоящая и у великого Барда. Вместо музыкальных иллюстраций на сцене живой оркестрик, который есть часть компании духов острова.

Спектакль начинается с того, как выбросило всех на берег, на загадочный остров. И первым, кто показывает, как это было, становится шут Тринкуло Ильи Ильина. Весь остров уподоблен закрытому пространству, комнате с дверьми, которые если открываются, то ничего хорошего не жди. Вот и Тринкуло, не подозревающий, что оказался во власти духов острова, не понимает, что буря-то игрушечная. Духи выливают ведра воды на шута. Он уворачивается, но не тут-то было. Снова и снова ему вливают воду то за шиворот, то обливают целиком с колосников. Рванув одну за другой двери, он получит снова свою порцию холодного душа – его в грубой форме окатят водой.

В стане короля Неаполя есть тоже свой шут – Гонзало, старый честный советник короля. Его виртуозно играет Александр Леньков. Легкий, изящный хлопотун, который привык протанцовывать свою жизнь при дворе, грациозно утешать властителя маленькими сольными выступлениями.

Духи здесь – и слуги Просперо, но и – слуги спектакля. Они одеты в цивильные черные костюмы, немногословны, если не сказать молчаливы, бесстрастны, этакие чиновники по волшебным делам. Возглавляет этот коллектив дух воздуха Ариэль (Андрей Кузичев). Похожий на мима, он скользит по сцене, создавая комические препятствия жертвам кораблекрушения.

Просперо Игоря Ясуловича охвачен жаждой мести. Его коварно лишили власти, герцогства в Милане. Он одержим наказать, доказать, отомстить. На этом пути он сам превращается в деспота острова, подчинив своей воле Ариэля, отобрав остров у аборигена Калибана. Но в его планы по вынашиванию мести вмешивается жизнь. Дочь Миранда (Анна Халилулина) влюбляется в одного из выброшенных бурей на берег Фердинанда (Ян Ильвес), сына неаполитанского короля. Сам же король – в списке тех, кто будет отомщен Просперо. В спектакле быстро играется свадьба. Бабы в платочках хлебом-солью встречают новобрачных, потом идут народные гулянья с песнями и плясками, как будто Доннеллан посмотрел «Кубанских казаков». И тут уж вовсе становится ясно, что британец ставит не про свой родной остров, а про наш, советский и постсоветский. И пространство, подобное советской квартире, вытягивается до высокой башни, на вершине которой то и дело появляются духи, словно политбюро на Мавзолее с музыкой советского гимна.

Просперо Ясуловича теряет смысл своего существования, когда лишается потребности мстить, но и простить врагов он не может. Примиряясь с королем Неаполя Алонзо (Михаил Жигалов), расставаясь с магией и волшебством как формой власти, он все равно не знает, какой будет его жизнь вне острова.

На острове останется Калибан, этот абориген, дитя природы, закабаленный прежде Просперо, – сколь виртуозная, столь и сердечная работа Александра Феклистова. Он, тоже плетущий интриги против Просперо, которые были скорее детской игрой, нежели злобным атавизмом, осознает в финале, что прощается с той же Мирандой, успев привязаться и полюбить ее, навсегда. Нет мести, нет поводов для вражды. Все свободны, порок наказан, но отчего в финале остается чувство грусти, отчего глаза Калибана смотрят в зал с детским удивлением и даже страхом? Бывший раб тоже не знает, как он будет жить на этом острове без Просперо и Миранды.