Чисто кулуарное назначение

Назначение вызвало скандал. Тут же во все возможные инстанции отправились письма, подписанные деятелями культуры – среди них вдова Якобсона Ирина Якобсон, Майя Плисецкая, Алла Осипенко, Алтынай Асылмуратова, Николай Боярчиков, Никита Долгушин, Олег Каравайчук, Нателла Товстоногова-Лебедева. Прежний худрук, узнав новость, прямо с репетиции отправился в больницу. В такой обстановке представление труппе нового руководителя с каждым днем становится все более проблематичным. Еще и потому, что комитет по культуре назначил его, забыв предварительно уволить прежнего. Хотя подобные прецеденты знакомы, к примеру, по Большому театру. Опальным руководителям остается утешать себя тем, что они разделили участь великого Мариуса Петипа, которому на старости лет был заказан вход в театр.

Главный упрек новому назначенцу – отсутствие в творческой биографии каких либо пересечений с хореографией «отца-основателя» труппы. Действительно, Андриан Фадеев, протанцевав полтора десятка лет на сцене Мариинки, более известен как академический танцовщик. В комитете по культуре же ссылаются на то, что опыт исполнения современной хореографии у мариинского премьера тоже есть – в том числе специально на него поставленная Джоном Ноймайером главная партия в балете «Звуки пустых страниц».

Как бы ни делать вид, что смена руководства стала неожиданностью – на деле разговоры в кулуарах о том, что Юрий Петухов не останется на своем посту, идут уже примерно полгода. Не случайно осенью всплыл фестиваль Якобсона, пресс-конференция которого проведена после открытия якобсоновским «Спартаком» – но ровно накануне показа постановок самого Петухова. Якобсон оказался прекрасным поводом для рекламы. И с последних гастролей Петухов, почувствовав неладное, вернулся раньше всей труппы.

Вообще у труппы скандальное наследие. Вполне в духе репутации легендарного основателя. Преемник Якобсона на руководящем посту Аскольд Макаров обладал необходимыми для выживания труппы дипломатическими способностями в чиновничьих верхах. И, в общем-то, традиций придерживался: здесь показывали и хореографию Якобсона, и работы современных авторов. Потом, правда, в годы финансового неблагополучия, обзавелись коммерчески необходимым «Лебединым». Была попытка затеять фонд Якобсона, с участием Олега Виноградова, Бориса Эйфмана и зарубежными участниками. Но не состоялась.

Затем труппу возглавил Юрий Петухов. Если начистоту, не знаю, каким боком наследие Леонида Якобсона соотносится с ним. Премьер Малого оперного уходил на пенсию, в багаже был опыт организации гастрольных поездок, исполнительской работы в современной хореографии и балетмейстерское образование. В принципе, в «Хормине» все продолжалось по-прежнему. Только круг хореографического общения сузился – при Петухове здесь мелькали все больше консерваторские хореографы, бывшие коллеги. Время от времени вспоминали про Якобсона. Петухов не чужд официальных ходов, но постоянно заниматься ими не стал. Когда репетиционную базу посетила Валентина Матвиенко – сказал, что театру нужна сцена, но, в отличие от Бориса Эйфмана, тему не развил, ограничившись довольно приблизительным ремонтом базы. Детская школа, которой руководит Петухов, переходит из одного состояния и места обитания в другое, то при общеобразовательной школе, то в статусе подготовки к АРБ, то собственных кадров. Пока ни одного выпускника в труппе нет. Труппа «засветилась» на «Софите» и «Маске» с программой постановок Якобсона – но и только. Это репертуар «время от времени», не постоянно развивающийся. Отсняли, отпраздновали – и убрали в запасники (кстати, у труппы даже были споры с Ириной Якобсон о правах на наследие хореографа). С более завидной регулярностью появляются и прокатываются постановки самого Петухова.

Юрий Петухов по-любому без работы не останется. Стало петербургской традицией – привечать отставных руководителей в учебных заведениях. Петухов руководит балетмейстерской кафедрой в Вагановской академии. Ну а пристраивать еще не вполне расставшихся со сценой солистов на руководящие должности в театрах – это уже, похоже, всеобщая тенденция последнего времени. К тому же Андриан Фадеев на сцене появляется редко в результате непреходящих травм.

В комитете по культуре считают, что с Фадеевым труппе будет лучше. И такие надежды обоснованы. Хотя бы потому, что у Андриана Фадеева семейные связи в Газпроме и собственно правительстве Петербурга, где работает его тесть – Владимир Гронский, главный пиарщик «Охта-центра», личность известная в мире журналистики, поработавший и директором филармонии, и на пивзаводе «Степан Разин». Да и жена Александра Гронская – репетитор и артистка Мариинки, изредка похаживая по сцене театра в далеко не пенсионном возрасте, с недавних пор – заслуженная артистка, и вполне сможет поддержать мужа на новом поприще (тоже своеобразная традиция в балетном мире: муж – руководитель, жена – репетитор). Владимир Кехман ведь в качестве руководителя Михайловского театра тоже вызывал поначалу недоумение, но как оказалось, финансовые возможности в конце концов увеличивают творческие. Идея ресторана-отеля в комплексе репбазы «Хормина» (в историческом центре города) озвучивалась и ранее, а при наличии средств можно же пригласить в труппу и кого-то хореографически креативного. Дуато уже занят, но может закончиться контракт еще у кого-нибудь.

А чтобы труппа Якобсона жила творчески с его репертуаром – нужен руководитель, как минимум, заинтересованный в этом наследии, то есть человек явно другого поколения, поскольку среди тридцати–сорокалетних знатоков Якобсона просто нет. С энергией и целеустремленностью Эйфмана. Способностью уладить юридические и человеческие взаимоотношения с наследницей хореографа. И достаточным хореопостановочным кругозором. Но, к сожалению, подобного творческо-административного таланта на петербургском балетном горизонте сейчас просто нет. Поэтому наличие имени и перспектива финансирования – уже неплохо.