Дарья Курдюкова Вчера директор Третьяковской галереи Ирина Лебедева провела брифинг – это был ее ответ на анонимное письмо, которое в пятницу опубликовали в блоге и направили министру культуры Александру Авдееву, в администрацию президента, в Генпрокуратуру.
Ситуация, когда на музейных руководителей пишут жалобы, сама по себе нездоровая. Недавно обвинения высказывали в адрес директора Музея декоративно-прикладного искусства Маргариты Баржановой, теперь настал черед Третьяковки и Ирины Лебедевой. Напомним, в анонимном письме директора ГТГ обвиняли во всех тяжких – в коррупции, в желании распродать музейную коллекцию «в частные коллекции и музеи», «в жесткой и беспринципной кадровой политике»... Отвечать на анонимку, конечно, не стали – оправдываться непонятно, перед кем. Интересно, что, после того как Александр Авдеев за Лебедеву заступился, в понедельник письмо исчезло из блога. Получается, что испугались – или если бы министр не отреагировал, что, оставили?..
Сама Ирина Лебедева рассматривает подобные обвинения как завистливую реакцию на успех – вспоминает галерейные выставки этого года (например, закрывшаяся только что экспозиция Левитана собрала рекордные 291 494 посетителя) и то, что проводила экскурсию для Дмитрия Медведева и Сильвио Берлускони на выставке Дейнеки, открывшейся в Риме и давшей старт перекрестному Году Россия–Италия. Этого, мол, недоброжелатели уже никак не могли вынести. Как бы то ни было, желание провести брифинг (хотя, разумеется, там не разбирали по пунктам обвинение) вызывает уважение. Человек хочет поговорить, объяснить.
Правда, нового журналисты ничего не услышали – за исключением письма инициативной группы музейных сотрудников, адресованного тому же министру культуры Авдееву. В нем – недоумение по поводу анонимного письма, «якобы составленного сотрудниками нашего музея», а цель письма – «попытка дестабилизации психологического климата в коллективе». «Мы всегда готовы сами легальными способами отстаивать свое мнение – в том числе и тогда, когда оно не совпадает с мнением руководства» В инициативную группу вошли ученый секретарь Наталья Толстая, завотделом древнерусского искусства Наталья Шередега и старший научный сотрудник того же отдела Левон Нерсесян, а также сотрудник отдела графики XX века Татьяна Горячева.
Вопрос кадровой политики Лебедева обсуждала с журналистами еще летом, и тема эта не новая – механизм смены власти всегда проходит болезненно. С кем-то приходится прощаться, кто-то не может соответствовать той музейной стратегии, которую выбирает новый директор. Кстати, Ирина Лебедева упомянула, не высказывая никаких подозрений, и бывшего директора ГТГ Валентина Родионова, уволенного в 2009-м, – говорила о его обидах, вспоминала, что, когда в галерее был внутренний праздник 17 января, он пришел на него, когда Лебедева ушла. Кстати, первое письмо с обвинениями поступило на внутреннюю корпоративную почту именно тогда.
Снова говорили о больной мозоли преобразований бюджетных учреждений: согласно ФЗ-83, Третьяковка – БУНТ, то есть бюджетное учреждение нового типа. И любые свои траты музей, запрашивая государственные средства, обязан убедительно оправдать или оплачивать свои нужды самостоятельно. В паре к ФЗ-94, из-за которого музей, например, вынужден любые операции проводить на конкурсной основе – в итоге перевозка экспонатов или выпуск каталога могут стать обязанностью менее квалифицированных, но дешевле работающих организаций.
На вопрос корреспондента «НГ» о статусе коллекции современного искусства (многие работы находятся на временном хранении, и с их судьбой нужно определяться), которая осталась в музее после увольнения Андрея Ерофеева, Ирина Лебедева ответила, они ведут переговоры с авторами, что-то галерея просит в дар, что-то возвращает авторам. Сколько это в количественном отношении, она не сказала. Что же касается строительства отдельного здания ГТГ на Крымском валу, проект заморожен из-за кризиса, но отступать Лебедева не намерена.
