Сказка об утраченном времени

Вертеп завораживает, иногда – и самих актеров...
Фото Photo/XPress.ru

«Делу время, а потехе час» – нам кажется, что эта пословица говорит, что потехе надо отвести только час, а на самом деле «час» – всего лишь старорусский синоним «времени». И разница между этими словами – как раз та, что пролегла между «просто» Новым годом и Старым Новым...

С завидной регулярностью страна самозабвенно погружается в эту прореху. Время останавливается, как если бы долгожданный Новый год действительно никак не мог бы наступить – а сюжет этот с упоением разыгрывается на сотнях елочных площадок. Советская власть, вполне разумно упразднив старый календарь и тем самым преодолев двухнедельную отсталость России от Европы, одновременно – по другой причине – переакцентировала смысл елок. Стирая воспоминание о «религиозной подоплеке», заряжала детский праздник идеологией ожидания, что вот-вот и наступит новое время – стоит, конечно, нам преодолеть каверзы разнообразных диверсантов, крадущих/заколдовывающих то Деда Мороза, то Снегурочку, а то и саму елку, ставшую настоящим идолом наших празднеств.

Устойчивости этого сюжета, изобретательности сценаристов можно поистине подивиться. Даже самые просвещенные елки выискивают способ соответствовать ожиданиям. В этом году время останавливалось и для героини «Аленького цветка» (новогодние балы в русской усадьбе – Музей А.С.Пушкина), и принцессы Авроры (елка в музее-усадьбе «Коломенское»), а волшебный календарь стал главным героем елки в Историческом музее.

На этом фоне любые рождественские начинания кажутся явлениями маргинальными. Например, Литературный музей проводит фестиваль вертепного театра. «Вертеп» на старославянском – «пещера»; отсюда ясно, что короб кукольного театра, в котором он разыгрывается, намекает на пещеру Рождества; короб, однако, всегда двухэтажен – под пещерой разыгрывается сюжет царя Ирода и избиения младенцев. Несмотря на усиленный ликбез, который проводят работники музея перед спектаклем, дети во многом оказываются не готовы к такому повороту событий. Хихикают при первом появлении кукол в кукольном театре – ведь куклы, это всегда там, где смешно. Поражены безысходным горем Рахили и на всякий случай спрашивают: «А она хорошая?» Поверяют увиденное своими знаниями священной истории и наверняка, придя домой, заставят родителей докопаться, «а как на самом деле было»...

В фестивале Литературного музея участвуют профессиональные театры – «Три лика», «Тараканов и Роза», «Остров». Их спектакли – результаты кропотливой работы по изучению традиции; вертеп Сергея Тараканова и Розы Гиматдиновой – реконструкция в строгом смысле слова, играется при свечах (даже в музее!) и без комедийной второй части, которой утешают зрителей младшего возраста два других театра.

Вообще же, понятно, что вертеп при его массовой распространенности был для наших предков прежде всего явлением любительского театра. Так что для тех, у кого праздничный запал не пройдет и после Старого Нового года, с чистым сердцем можно посоветовать фестиваль школьных и семейных вертепов, который Союз театральных деятелей России проводит 14–15 января. А год спустя Литературный музей вновь позовет на свой рождественский фестиваль. Ведь вертеп – это то, что смотрят из года в год, заново и заново постигая его смысл.