Григорий Заславский
Ньюсмейкер и хедлайнер.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)
Табакову – 75. Жуир и бонвиван, шармер, раблезианец, привыкший срывать плоды удовольствия, хотя и не забывает подчеркнуть, что без труда не выловишь и рыбку из пруда, и что? Конечно, актерский труд ему в удовольствие, в радость, но это не основание этот труд не ценить или относиться к нему свысока.
Великий лицедей, сам себя он любит называть характерным актером и в этом актерском своем ремесле – продолжатель высоких традиций и конкретно русской психологической школы. Но также и школы провинциального актерства... Табаков занимает много места в нашей жизни: в культуре, в искусстве, в том, что при советской власти называлось – как отрасль – планированием и организацией театрального дела, а сейчас, на американский манер, – продюсированием и менеджментом в искусстве, во всех этих направлениях он многим даст фору, многому может научить, хотя вряд ли раскроет секреты. Табаков – почти во всем – художник интуитивного направления, начав расспрашивать его о жизни, скоро обнаружишь, что его рассказ «лег на курс», где известная информация растопляется и сдабривается не менее известными анекдотами и байками из его богатой театральной практики. Чтобы рассказать о Табакове, надо смотреть его в ролях.
И сразу видишь, как он определял нашу жизнь. Лев Толстой говорил: считается, что глупо менять свои убеждения, а я на это скажу – глупо не менять свои убеждения... Не знаю, приходилось ли Олегу Павловичу менять кардинально однажды сложившиеся взгляды на жизнь (какие-то основополагающие принципы, известно, он пронес через всю свою жизнь... Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам...), но его герои формировали... скажем так, степени свободы людей его поколения.
Герой «Шумного дня», рубивший мебель. Олег Савин. Табакова часто попрекают тем, что вот, мол, рубил саблей, а теперь сам оценил приятность красивой обстановки. Да. И время ведь изменилось. И он. И – главное – изменились и новые ориентиры, как указали герои Табакова.
Шелленберг из «Семнадцати мгновений весны» – это был прекрасный пример и интеллектуального самосохранения, и конформизма, позволявшего жить в системе. Грешить – но так, чтобы грехи оставались на совести системы, а приятность, человеческая приятность оставалась лицом... Из недавних ролей, сыгранных в его Художественном театре, – конечно, Фрол Федулыч Прибытков из «Последней жертвы»: купец, делец, копеечку считает, но и женский пол видит насквозь, и красоту ценит, и даже «сам обманываться рад». Но – не обманывается. К искусствам разным неравнодушен, чувствует волну и свежую струю – на стенах в его фабричном кабинете нечто абстрактное, кубистическое, что первыми оценили продвинутые Морозов и Щукин...
Можно, конечно, сказать, что Фальстаф уже не тот, что Табаков идеалистических лет рождения подвала на Чаплыгина, его возлюбленного детища, «Табакерки», был свободнее сегодняшнего Табакова, у которого – дела, дела, заботы государственные... Он повязан «нервными и недужными ненужными связями, дружбами ненужными»... С годами – это так, редко кому удается сохранить первоначальную свободу, однако же в его сегодняшнем консерватизме немало можно обнаружить от революционных намерений юного Табакова. И очень много хорошего, даже наивного – веру в талант, к примеру, – он сумел пронести через годы-десятилетия. И сохранил.
Он любит помогать, например. Мало кто – в том числе и из ближайшего его окружения – может сказать, что, добившись славы и денег, начал направо и налево помогать. Ученикам, учителям, тем, кто болеет, кто на ноги никак не может встать... С фондом своим, кроме фонда, не забывая потом рассказать о своих благородных поступках, а еще чаще – забывая: главное – чтобы люди помнили.
Лично я никогда не забуду, как десятиклассником позвонил ему и попросил об интервью для школьной стенгазеты. Табаков, тогда уже народный, ни на секунду не потерял самообладания, назвал одно из ближайших чисел – в «Современнике» играют «Балладу о невеселом кабачке» по Олби. В середине спектакля у него – большое окно. Я пришел на служебный, и минут 40 он отвечал на аккуратно записанные в блокнот вопросы. Много, мне кажется, я тогда и не понял... Известно: в жизни можно научить только своим примером. Во всем, что касается профессии, пример Табакова – хороший. Можно следовать. Об остальном – «легенды расскажут, какими мы были»...
