Анна Банасюкевич В театре «Практика» британский режиссер Рамин Грей поставил пьесу современного немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга «Урод».
В спектаклях «Практики», занимающейся современной драматургией, текст всегда на первом месте. В «Уроде» из декораций - только невзрачные длинные скамейки по бокам и в глубине сцены и вертящийся стул посередине, на котором сидит главный герой. Под скамейками валяются глянцевые журналы, пустые стаканчики из-под кофе – обычный офисный беспорядок.
Характеров как таковых нет, нет сложных судеб и подробностей биографий. Вероятно, для драматурга важна была тема: смоделировав ситуацию, он просто довел ее до абсурда.
Инженер Летте неожиданно узнает, что его обделила природа: он, талантливый изобретатель, не может представлять свое ноу-хау на международном конгрессе, ибо не вышел лицом. А чтобы привлечь к новому продукту покупателя, надо его очаровать. Отчаявшийся Лете решается на пластическую операцию. Удачная пластика открывает новоявленному красавцу новые перспективы в жизни. Форумы, встречи, деловые предложения и бешеный успех у женщин.
Рамин Грей в свое время возглавлял знаменитый и в России лондонский театр Ройял Корт, театр, занимающийся популяризацией новой драмы. Следуя установившейся там традиции, режиссер и в случае с «Уродом» пошел вслед за автором. Указания Майенбурга, данные в прелюдии пьесы, выполнены неукоснительно. Все роли сыграны четырьмя актерами, лица персонажей никак не меняются после операционного вмешательства. Урода Летте играет симпатичный актер Алексей Завьялов, а 73-летнюю озабоченную старуху, помешавшуюся на вечной молодости, представляет изящная Светлана Иванова. Эти условности призваны проиллюстрировать основную идею пьесы. Идея, в общем-то, не нова. «Урод» – о том, как культ внешности в современном мире подавляет своеобразие, о распаде личности, скрытой под маской гламурного идеала.
Безупречная внешность Летте становится ходовым товаром. Его эйфория сменяется отчаянием, когда красивое лицо перестает быть эксклюзивом. Ушлый хирург, добившийся столь ошеломляющего результата, ставит свое достижение на поток: мир полнится двойниками Летте.
«Урод» призван напомнить о не новой, но вполне актуальной, проблеме потери индивидуальности. Доводя до абсурда идею об утрате личного «Я», спектакль превращается в фарс – в финале одинаковые герои смотрятся друг в друга как в зеркало, изнемогая от восхищения и любви. Майенбург пародирует традиционный любовный диалог, меняя в признаниях местоимение: «ты» на «я», «тебя» на «меня». В этой смеси самовлюбленности и одновременной утраты своей неповторимости – основной пародокс «Урода».
Достоинство спектакля в динамичности, легкости и иронии, с которыми рассказана история. Диалоги героя с другими персонажами стремительно перетекают из одного в другой, так что зритель не сразу фиксирует смену собеседника. Актеры не проживают жизни своих героев и уж конечно не ассоциируют себя с ними, откровенно иронизируя. Занудную белиберду о штепселях и розетках – речь на конгрессе – Летте-Завьялов произносит с неукротимой страстностью и сверкающими глазами, будто речь идет о жизни и смерти или о судьбах страны.
Проблема «Урода» в его содержании – как и многие современные тексты, в ней недостает содержания. Задав тему, драматург рассказывает нам злободневный и остроумный анекдот. Поражаешься остроумию и ловкости рассказчика, но – на том, как говорится, и расстались. Говорить и думать – больше не о чем. Всё ясно.
