Марина Гайкович
Действие «Летучей мыши» в ГАБТе будет происходить на лайнере.
Фото Михаила Гутермана
В Большом театре впервые за всю его историю будет идти оперетта Штрауса «Летучая мышь». Премьера состоится уже в среду, а накануне театр представил презентацию спектакля.
Жанр презентации оперного спектакля в Большом театре еще молодой, он появился только в этом сезоне, когда готовилась громогласная премьера «Воццека». Правда, смысл той акции был не совсем понятен – все особенности постановки держались в строжайшей тайне, а потому большинство выступавших могли говорить только о том, как они счастливы работать на сцене великого театра. В остальном же немного рассказали об опере да – что и было самым интересным – бегло поговорили о закономерностях музыкального языка и формы гениальной партитуры Берга.
Прошедшая же презентация составила более благоприятное впечатление: режиссер Василий Бархатов – это его дебют на сцене Большого – не ограничился представлением фрагментов из западных спектаклей, но пояснил, чем они ему так дороги, поделился соображениями по поводу собственной трактовки, а затем и вовсе продемонстрировал фрагмент репетиции в оригинальных декорациях – сцену Розалинды (Динара Алиева) и Альфреда (Эндрю Гудвин) из первого действия.
Пафос выступления режиссера сводился прежде всего к двум моментам. Во-первых, это сознательное неприятие канонов советской оперетты – Бархатов сразу же предупредил битком набитый партер, что к горячо любимой пьесе Николая Эрдмана и Михаила Вольпина его представление отношения не имеет. За основу берется оригинал, а потому ключевым моментом считается месть «летучей мыши» – то есть Фалька, которого в свое время бессовестно «кинул» Айзенштайн. Отметим попутно, что действие (с разговорными диалогами) пойдет на немецком языке, правда, считать это достоинством спектакля пока поостережемся, так как неспособность отечественных певцов внятно петь даже по-русски известна многим, а тут – hoch Deutsch. Среди приглашенных певцов носителей языка также не наблюдается. И второе, что подчеркнули уже и музыкальный руководитель театра Леонид Десятников, и режиссер, и швейцарский дирижер Кристоф-Маттиас Мюллер – это нетрадиционное отношение к партитуре Штрауса: наличие изящных и запоминающихся мелодий («Даже если вы думаете, что музыка вам не знакома, она все равно у вас в ушах», – сказал кто-то из президиума) не обязательный признак поверхностной и веселой «оперетки», эксперты сошлись во мнении, что музыкальная драматургия «Летучей мыши» обладает всеми признаками серьезного жанра. Поэтому и режиссер, и художник пытаются найти баланс и не смодулировать в пошлость и поверхностность, и дирижер отходит от опереточной слащавости, о чем и свидетельствовало исполнение увертюры.
Итак, Василий Бархатов и художник Зиновий Марголин (кстати, он единственный из постановочной команды, кто не понаслышке знаком с советской опереттой – после института пять лет работал в соответствующем театре в Минске) переносят действие «Летучей мыши» на роскошный лайнер под названием «Иоганн Штраус». В поездку отправляется потерянное поколение – представители высшего европейского общества, те, что когда-то за ручку здоровались с Дягилевым, а ныне (70-е годы XX века) после очередного бокала шампанского могут упасть ниже всяких этических норм. Причем падают все по-разному. Бархатов считает, что Штраус в «Летучей мыши», смеясь, развенчал коренные проблемы старой Европы и в своей постановке следует, очевидно, этой мысли. К тому же в замкнутом пространстве все эмоции обостряются, и соблюдать bon ton порой бывает очень непросто. Кстати, лайнер монтируют уже две недели: декорации Марголина, по признанию очевидцев, едва ли не самые грандиозные декорации, которые видела Новая сцена Большого. То же касается и костюмов – модельер Игорь Чапурин шьет костюмы из самых великолепных материалов, включая роскошные меха.
