Виталий Нуриев
Французский агент в Рио. Смешно...
Кадр из фильма «Агент 117»
На кой пес понадобилось Мишелю Азанавичусу снимать свой фильм – сие русскому зрителю откроется вряд ли. «Агент 117: Миссия в Рио» без специальной тренировочной подготовки смотрится по меньшей мере странно.
Всего-навсего история про тайного агента французского правительства, отправившегося на очередное задание в Рио-де-Жанейро, чересчур впаяна в родную французскую культуру. Определенно, и русский, и, допустим, американец вполне разглядят некоторое количество гэгов, вспомнят про фильмы пародийного характера о другом агенте, у которого в номерном знаке вместо единиц нули. И что, спрашивается, дальше?
А дальше вроде как погружаться зрителю надо в историю. И погружение проходит в непонятном режиме. Через абы как восстановленные 1960-е. Через намеренно плохо снятые перестрелки, где от малейшего сотрясения воздуха одни падают окровавленные, другие остаются невредимые. Неемкие шутки, по замыслу режиссера, должны показать всестороннюю недалекость агента-героя. Для пущей подсветки французской агентурной неловкости в Рио-де-Жанейро к нему приставлена умелица из израильской правительственной разведки по имени Долорес Кулишова. Играет ее Луиз Моно, девушка не бог весть какой еще актерской биографии, но внешности замечательной, для актрисы таковой внешностью располагать необходимо, чтоб каждый сантиметр твоего внушительного по росту и пропорциям тела мог при желании мимикрировать, да так, что без прицельного рассматривания и не узнать вовсе. Это вам не Одри Тоту, каковую гримируй – не гримируй, а от зрителя под личиной персонажа никак не скроешь.
Примерно также получается с исполнителем главной роли – Жаном Дюжарденом, который прорывается сквозь оболочку Агента 117 уже минуте на седьмой, после не оставляя себя без внимания ни на мгновение. То есть тут вы встречаете те же его ужимки, что и в «99 франках», например, и живете с ними, пока экран не погаснет. Но в этом, оказывается, весь фокус. В образе мизантропичного агента-антисемита, не шибко разобравшегося в детстве с географией и историей, видать, не один француз узнал себя. На иронию ложится многослойная фоновая информация из телевизионной культуры Франции, туда же ложатся шутки, гуляющие по нетелевизионной французской повседневности. Результат должен Азанавичуса удовлетворить, «Агент 117» – пока самый успешный на родине фильм года. Однако все ли, что французу хорошо, хорошо и русскому?
Тут засомневаешься, потому что на русские киноэкраны вышел еще один французский фильм – «Последний урок» Жан-Поля Лилиенфельда. Фильм в национальном прокате называется «День юбки». Французам он приглянулся по двум причинам. Первая: главную роль играет давняя любимица зрителя Изабель Аджани, в кино не игравшая давно. Вторая: фильм после победы в 2007-м в Каннах «Класса» Лорана Конте сделан на волне проблемного кино о современной школе.
Только Лилиенфельд – не Конте, он своих персонажей гладить по головке не пытается. Тоже поставив центровым сюжетным узлом отношения класса и учителя, Лилиенфельд дает учителю, а точнее, учительнице револьвер и право отыграться на своих мучителях-подопечных. Она никого не стремится убить, скорее хочет, чтобы наконец Мольера почитали, над чем-то задумались, хочет в конце концов ввести в школах день юбки. И сограждане аплодируют. Они предпочитают не замечать фальши и в поведении учительницы, картинно метучейся и заламывающей руки на протяжении первых 20 минут, и в поведении учеников.
Лишь когда револьвер из рук учителя переходит в руки к ученице, в фильме просыпается искренность. Аджани со своей суетливой трагичностью остается в тени молодых актеров. Но и это ей прощают – в обмен на неподдельное, неполиткорректное стремление режиссера вывести проблему на другой уровень обсуждения. В сущности, вполне можно закрыть глаза на откровенные недостатки фильма, был бы лишь повод достойный для художественного высказывания. Есть повод – любое высказывание сойдет? Но ведь не было же дилеммы: ни у Ростоцкого в «Доживем до понедельника», ни у Гай-Германики с фильмом «Все умрут, а я останусь».
